– Опять завелся…
– Если ты не встанешь, я позову своих племянников, и они поколотят тебя.
– Нет у тебя никаких племянников. Да и не пришли бы они к такому сквалыге.
«Ку-ка-ре-ку-у!» – закукарекали во дворе сразу несколько петухов. Отозвались соседские, и дальше, дальше… Волна петушиного крика покатилась по всему поселку.
Старик подошел к столу и взял пустую тарелку.
– Тут была лепешка. Ты съел мою лепешку. Теперь я умру с голоду. Стану худым, живот опухнет, а глаза закатятся. Я спас тебе жизнь, а ты воруешь мои лепешки!
Заскрипели доски, на пол упало одеяло. Еле передвигая ноги, на свет вышел симпатичный молодой человек. Волосы взъерошены, от того, что он смотрел на солнце, глаза его щурились и все лицо кривилось. На широкой спине отпечатались полоски досок.
– Ты ночью вставал и съел, – сказал парень. – Ты еще спросил, почему только одна.
– Ах ты, дармоед. Знаю, почему ты все забыл! Ты спрашивал, кто ты, я тебе расскажу! Ты лгун и мошенник. Ты всю жизнь обманом пробирался в дома доверчивых стариков, шарил по их кастрюлям и тарелкам, съедал все запасы и валялся в их постелях. Старики тощали, животы их распухали, глаза закатывались, а ты смеялся и закапывал их живьем в огороде.
Мудрый Хуши, опираясь на трость, обошел молодого человека, стал за его спиной и рывком сорвал с его плеча пластырь.
– Ау! – вскрикнул парень от боли. Старик пощупал его руку, провел ладонью по загорелой коже.
– Как на собаке, – прошептал удивленно. – Не бывает такого. Кто ты?
– Лгун и мошенник. Сам ведь сказал, – усмехнулся молодой человек.
Мудрый Хуши снял со стены и бросил ему под ноги плетеную корзину.
– Пошли работать. – Он подошел к двери, отворил ее и подпер палкой, чтобы не закрывалась.
Молодой человек, делая осторожные шаги, вышел на улицу. Старик украдкой следил за его ногами и чему-то улыбался.
– Как на собаке, – еле слышно прошептали губы.
Несколько часов Саня чистил и мыл куриные клетки. Таскал корзиной зерно из сарая, чистил и наполнял поилки. Мудрый Хуши все время был рядом, бродил по двору, подставляя солнцу морщинистое лицо, и повторял: «плохо работаешь, плохо».
– Скажи, мудрый, долго я буду на тебя батрачить? – спрашивал Саня.
– Пока не отдашь долг, – отвечал старик.
– И долго отдавать?
– Когда отдашь, узнаешь первым.
На обед Хуши сварил десяток яиц. Они ели, сидя прямо на траве, в тени пышного дерева. Старик говорил:
– Все расписано. Все, что будет, давно прошло. Все, кто были, остались здесь. Есть прошлое, которое ушло навсегда. Есть прошлое, которое будет после будущего. Убийцы и праведники, жертвы и палачи возвращаются. Молодой Будда когда-нибудь сядет под это дерево. Бог летает над кронами. Он только еще придумывает этот мир.