Рэм заметил, что двое телохранителей Сяо отправились в туалет, и, недолго думая, пошел следом. Через пять минут Фил помогал ему смывать с рук кровь.
– Обоих? – спрашивал Фил, опуская канистру все ниже.
– Лей сильнее. Вот так. Обоих-обоих. Пусть позлится желтенький.
– Кого берем с собой?
– В Мексику не летим, – удивил Рэм.
– Как это?
– Мы здесь не закончили.
– Шеф, Сафронов получил, что хотел, – напомнил Фил. – Расщедрился на отступные. Дело закрыто.
Рэм взял полотенце, принялся вытирать руки. Перед тем как отдать, развернул полотенце перед собой. Широко раскрыв глаза, с махрового полотна ему улыбалась обнаженная шатенка. Знакомое лицо. Кажется, одна из любовниц Сафронова.
– Откуда? – спросил у смущенного Фила.
Тот махнул в сторону дома.
– В сауну заглянул. Там таких еще много.
Рэм бросил полотенце Филу под ноги.
– Отнеси, где взял.
– Хорошо, – ответил помощник, поднял полотенце и спрятал за спиной.
– Верни! – требовательно повторил шеф.
Фил расстроенно кивнул.
Рэм забрал у него свой плащ.
– Мы тут немного задержимся, – сказал, просовывая руки в узкие рукава, и улыбнулся, что случалось с ним крайне редко. – Злой мальчик не все отдал. Копию оставил. Пожадничал.
– Оставил? – удивился Фил. – Сафронов знает?
Рэм приставил указательный палец к носу.
– Чшшш…
Хуши вспоминал: «Правитель Хун жаловался: мои гонцы самые быстрые из черепах, мои советники самые умные из баранов. Боги! В чем причина моих неудач?!»
Павел Игоревич сегодня не завтракал и не обедал. В знак солидарности никто из лаборантов не ушел на перерыв. Время начало обратный отсчет. Важна была каждая минута. Сергей принес профессору чай, но напиток остался нетронутым. Держа скальпель в левой руке, Игоревич копался в мышиных мозгах, правой настраивал фокус в микроскопе. Правым глазом через линзу выискивал аномалии в образцах крови, левым просматривал волокна лобной доли. Сергей каждые пятнадцать минут приносил новые образцы и беспристрастно констатировал: «Еще одна сдохла».
– Новых идей не появилось? – спрашивал профессор и, не дожидаясь ответа, добавлял: – Чего тогда столбишь? Если бы Аристотель был таким ленивым, земля так и осталась бы плоской. Иди ищи, ищи!
Игоревич уснул за столом. Не прошло и пяти минут, как его разбудили, громко крикнув в ухо: «Доброе утро!»
Он вздрогнул и, тараща сонные глаза, удивленно уставился на циферблат. Большая и маленькая стрелки соединились на цифре двенадцать. Полночь.
Кто-то положил ему руку на плечо. Ученый обернулся, но человек, оказывается, стоял с другой стороны. Повернул лицо в другую сторону.