Выхватив стакан у нее из рук, он прошел мимо и сделал несколько больших глотков. Губу защипало, но это все были мелочи.
- Сильно болит? - спросила нахалка, подскакивая к нему.
Горячие пальцы аккуратно коснулись лица, но Алан отдернулся от этого касания и резко бросил:
- Не трогай меня.
- Ну, прости, прости, - начала Ева, утыкаясь носом ему в грудь и крепко обнимая за торс. - Я такая нехорошая.
- Ты ходячая катастрофа, Ева.
- Я знаю, - сказала она куда-то в грудь.
- Слушай, я попросил меня не трогать. И так дышать тяжело.
Ева лишь ослабила объятья, продолжая прижиматься. Подняв голову, она нежно коснулась губами его подбородка, один раз, другой, вызывая неуместную реакцию.
- Прости, - продолжала она повторять.
- Ева хватит, отцепись от меня.
Но та даже не слушала, коснувшись губами его губ, так мягко и соблазнительно, что Алан едва удержался от желания ответить на поцелуй, но зато сорвался на другое, отыскав вспыхнувшим эмоциям достойную замену. Оттолкнув Еву, он схватил ее за предплечье и встряхнул. Глаза Евы распахнулись, но от его следующих слов мгновенно сузились, выдавая первые признаки ее негодования.
- Хватит! Прекрати вести себя как проститутка! Ты хоть понимаешь, что делаешь? Тебя в кутузку могут упрятать, а ты хвостом тут вертишь!..
Свою тираду Алан не закончил, получив звонкую пощечину.
- Не смей меня так называть! - выкрикнула Ева, собираясь повторить маневр.
Вторую пощечину удалось предотвратить, когда он перехватил руку Евы, предварительно выронив стакан на пол. Зажатая в капкане фурия начала вырываться, осыпая его проклятьями. Тогда Алан толкнул ее спиной в офисный шкаф. Тот пошатнулся, с полок что-то посыпалось, Ева резко выдохнула. И неожиданно для самого себя Алан сделал то, что ему хотелось сделать на протяжении всего дня. Метнувшись вперед, он впился поцелуем в сладкие губы. Но вопреки ожиданиям, Ева начала сопротивляться, упираясь руками ему в грудь. Это было что-то новенькое, причем распалило его еще сильнее, чем могла бы это сделать ее ответная реакция. Продолжая напирать, Алан забрался ладонями под короткую юбку и стиснул бедра, в которые ему до безумия захотелось ворваться. Держать в клетке, а потом резко отпускать с цепи свое желание оказывалось чревато потерей контроля напрочь. Но Ева продолжала упираться, через одежду врезаясь ноготками в его грудь. Когда же она укусила его поврежденную ранее губу, Алан отпрянул и позволил себя оттолкнуть на шаг назад. А зря - щека снова зазвенела и вспыхнула от пощечины.
Алан застыл, дыша резко и коротко, почти в унисон с дыханием Евы. Сжав кулаки, он уставился на нее в упор. Мыслей не было, были лишь эмоции, которые выплескивались через край, а также потребности, которые требовали утоления. Но тут, не прошло и минуты, как Ева бросилась к нему, и жаркие губы смяли его рот, обжигая страстью до мозга костей. И этот контраст ее поведения его добил. Подхватив Еву, Алан отнес ее к столу и усадил сверху, предварительно сметая с него все лишнее, а лишним казалось сейчас именно все. Джинсовая юбка была поднята им до талии, туда же спущен лифчик. Красивые ножки обняли его торс, не позволяя наклониться к груди. Пришлось уложить Еву спиной на стол, чтобы добраться губами до розовых бутонов. Когда же он втянул один из них в рот, Ева простонала, зарываясь пальцами в его волосы и сжимая их в горсти до боли.