— Простите меня, пожалуйста, — сказала Сэм, облегченно вздохнув. — Я вам очень благодарна. Я так боялась, что мне самой придется все объяснять тете Мэри.
— О, не радуйся раньше времени! При этом рассказе вы будете стоять рядом со мной. Обе. Я-то расскажу, но вы должны получить по заслугам.
— Мне так совестно, что мы всех обманывали, — прозвенел голосок Алекс. — Хотя я все равно рада, что все так получилось. Сэм стала моей подругой. Ко мне вернулся папа, у меня появился дружок Бильбо. Знаете, эти попугаи живут до восьмидесяти лет.
При этих словах мистер Кеннеди очень странно посмотрел на дочь.
Сэм, наблюдавшая за ним, заметила, как у отца подруги дернулся уголок рта, но раз он ничего не сказал, то девочка не стала его ни о чем расспрашивать.
Сэм никогда не забудет выражение лиц семейства Грэнтам, когда Маргарет Трюблад на следующее утро сообщила им все новости.
— Вот так, — закончила она, улыбаясь гостям. — Выходит, что ваша Алекс — на самом деле моя Сэм, а моя Сэм будет вашей Алекс, если только мистер Кеннеди не утащит ее от всех нас.
Бетани попятилась с таким выражением лица, будто услышала, что Сэм — шпион. Кеннет изо всех сил старался не расхохотаться. Джоси все задавала и задавала вопросы, но никто не обращал на нее внимания. Томас тихонько посмеивался. А Мэри Грэнтам все повторяла:
— Но твоя мама, Алекс, твоя бедная мама!
Сэм чувствовала себя настолько виноватой, что у нее не было сил возражать.
— Я — Сэм, — наконец сказала она. — Я — Саманта Скотт. У меня нет мамы.
Мэри Грэнтам совсем запуталась и выглядела такой же растерянный, как и Джоси.
— Мама Сэм умерла, когда та была еще ребенком, — очень медленно стала объяснять миссис Трюблад, словно девочка осознала смысл своих слов. — Алекс живет с мамой и отчимом, которые решили переехать в Австралию. Если ее отцу удастся уговорить маму, то Алекс поедет туда лишь на короткое время, чтобы навестить их. Несколько последних лет Алекс жила с мамой и теперь ее отец считает, что настала его очередь заняться воспитанием дочери.
— А почему вы с самого начала не оформили опекунство на себя? — немного грубовато спросил Данкан Грэнтам. По его тону было понятно, что он жалеет свою жену и сердится на девочек, которые ее обманывали.
Джонатан Кеннеди покраснел и встал, но Маргарет Трюблад махнула ему рукой, чтобы он сел на место.
— В то время у него не было хорошей работы. А теперь есть. Он — художник и недавно начал преподавать в колледже и в институте. По закону Зелда должна была сообщать ему о любых передвижениях семьи. Но она не удосужилась этого сделать.