У депрессивных лиц часто наблюдается описанный 3. Фрейдом феномен повторяющейся компульсии в виде насильственных повторений самоповреждающих действий. Иногда эти действия являются частью воссоздаваемого ими в воображении сценария из детства.
Так, например, один из пациентов вспомнил, как мать в состоянии алкогольного опьянения в приступе злости набросилась на него и порезала его ножом. При самопорезе же он вводит в себя образ матери и воспроизводит ее поведение. Осознание содержания такого воспоминания явилось для пациента шоком, в связи с наличием у него двойственного отношения к матери, при котором он, с одной стороны, испытывал к ней злость и ненависть, как к агрессору, а, с другой, — чувство вины, вызванное тем, что она ведет себя так из-за него. Впоследствии, если у пациента возникали какие-то затруднения с женщинами, например, конфликты, он постоянно наносил себе повреждения. Следовательно, ситуации, которые провоцируют такого рода действия — это факторы, которые отражают прежний опыт.
Существует понятие — «тень „Я“-объектного отношения». Возникшее когда-то в прошлом «Я»-объектное отношение зафиксировалось и забылось, но в случае возникновения ситуации, отдаленно напоминающей запечатлевшееся «Я»-объектное отношение, оно обязательно активизируется вновь. Сочетание нескольких таких ситуаций способствует развитию ощущения непонятного психологического дискомфорта с невозможностью сосредоточиться на чем-то конкретном. Иногда появляются какие-то сны, потом возникают рассеянность, напряжение, достигающие такой силы, что человек не знает, что с этим делать. Иногда он может начать злоупотреблять алкоголем, с целью избавиться от возникшего состояния, но сделать это не удается, потому что алкоголь заглушает негативные ощущения поверхностно и временно, а проблема остается. На этом фоне возможен переход к самоповреждениям как к более «витальному способу».
Одной из форм реакций на такое состояние является гневливая эйфория — уникальная защита, когда у человека возникает эйфория на фоне нарастающей тревоги. Развивается состояние возбуждения, при котором все раздражает. Эти состояния кратковременны. Например, у пациента нарастает такое состояние, он начинает алкоголизироваться, возникает чувство эйфории, но вскоре эта маниакальная защита проходит и проблема актуализируется снова. На этом фоне также возможен переход к самоповреждениям как к более «витальному способу».
Л. Хэджис (L. Hedges) [9] описывал ужас пациентов во время психоанализа, сопровождающийся обмороками, эпилептическими припадками с последующими обвинениями психоаналитика в том, что это он довел их до такого состояния. Автор предлагает перечень признаков, которые помогают распознавать такие состояния и прекращать анализ, не доводя его до таких последствий. Возвратившись домой после психоаналитических сеансов, пребывающие в тяжелом психологическом состоянии пациенты наносят себе повреждения. Л. Хэджис описывает пациенток с пограничным личностным расстройством, которых привозили родственники, сообщавшие, что они пытались покончить с собой. У них действительно были порезы, требующие хирургического вмешательства, но во время осмотра женщины активнейшим образом возражали против этого. Они, действительно, не хотели совершать самоубийство, но их состояние было настолько тяжелым, что с ним, по словам пациенток, нужно было что-то делать. «Под рукой ничего не было, так бы я хоть вина выпила, а вот бритва была», — говорили они. Нанося себе порезы, они чувствовали облегчение.