Приняв облик Распутина, мне приходилось практически постоянно существовать в тени. Меня настоящего, люди не замечали. Предмет внушал, что меня нет, а есть где-то там иллюзия, с которой все и контактировали. Таким образом, я всегда оставался в безопасности. Мне не было нужды концентрироваться на каждом человеке, внушая ему то чего нет, и скрывая то что есть. Предмет внушал это всем кто попадал в зону. Внушал то что хотел я, и определял также по обстоятельствам, подстраиваясь под меняющуюся обстановку. А зона эта, благодаря практике, была довольна обширной. Оставаясь незамеченным, я мог делать все что угодно. Мастер закулисной игры.
Я мог бы остаться в столице, отправив иллюзию сюда. Она жила бы своей жизнью, делая, что нужно. И что самое интересное, иллюзии могли убивать. Сигнал поступал в мозг человека, или же группы людей. Это было неважно. Я мог устроить иллюзорный взрыв, и убить всех людей, кто попал бы в эту зону взрыва. По сути человек, а точнее его разум, его мозг, убивал себя сам. Изнутри. Но время игр уже давно прошло для меня. Меня вынудили вступить в более серьезные игры этого мира, лишив всего, что было. Лишив человечество истории.
Сейчас я здесь, в то время как война все ближе и ближе. Я знал, что многие хотят помахать кулаками. И были те, кто мог им в этом помочь. И сделать я сам ничего не мог. Оттянув один раз войну, в 1904 году, рассчитывать на повторную удачу я не мог. Да, тогда это было бы опасно. Я бы даже сказал, что это был бы конец для России. И мне пришлось бы задействовать запасной вариант, и перебираться в Штаты.
Война неизбежна. Но лишь бы побольше времени мне дали. Рано, еще рано. Надо смотреть в будущее — на последствия войны. Россия должна была выстоять в ней. И не просто выстоять, а стать сильнейшей. Благо возможности были. Вот только человека не было, который мог их реализовать.
Заметив, что «Распутин» направился по направлению к дому, я двинулся за ним вслед. Долго задерживаться здесь не стоит. Вернусь в ближайшее время. Пора начинать действовать, как бы тяжело не было. Завершить все надо до войны. Успеть. Лишь бы не в войну. Вот что пугало меня и заставляло поторопиться. Время Романовых прошло. Отречение — вот что нужно было России. Но я боялся, что это вместо спасения станет гибелью. Ошибка была недопустима. Слишком много поставлено. Внезапно, краем глаза я заметил…
Пока я спокойно шел, размышляя о своем, «Распутин» уже достиг дома. Собственно и направлялся уже во двор, но его остановила какая-то женщина. Я почувствовал присутствие какого-то мощного предмета. Странные, до боли, знакомые импульсы исходили от этой женщины, но ее я видел впервые. Она о чем-то заговорила с «Распутиным». Заинтересовавшись странным явлением, я подключился к своей иллюзии, услышав последние слова.