– Позвал бы меня на помощь.
– Не надо, у меня много свободного времени. Бизнес катится сам по себе.
Снова неловкое молчание.
– Как спина? – выпалил Бобби.
– Хорошо, – солгал Дэвид.
– Таблетки принимаешь, что врач выписал?
– Нет, они не нужны.
Очередная ложь.
– Дэвид…Я твой отец. Не мог бы ты по крайней мере объяснить, что происходит?
Риггс опустил голову, затем уставился на большой кубок чемпиона штата. В тот день отец обнял его так крепко, что едва ребра не треснули. Дэвида скрутила боль. Невероятно сильная, хотя и не имеющая никакого отношения к разрушению позвонков и судорогам мышц. Он подвел отца. Вот что произошло. Пусть он многого достиг в другой области, но не сумел порадовать отца.
– Э-э-э… – вяло пробормотал Дэвид, – я… просто очень занят, пап. Много работы. Мне правда пора.
– Ясно. Мошенничество?
– Мошенничество. Убийства. Пока не получается остановить этих ребят.
– Получится, – твердо заверил отец.
Дэвид зажмурился и отрезал:
– Тебе-то откуда знать? Господи, папа, не похоже, что я лихими скачками поднимаюсь вверх по блестящей карьерной лестнице в правоохранительных органах. Я расследую мошенничества. Читаю отчеты, а не меняю мир к лучшему. Вот сегодня, к примеру, из-за меня девушке пришлось выстрелить в человека, чтобы спасти свою жизнь. Теперь она в бегах, напуганная и растерянная, и Бог знает какая еще, и все по моей вине!
– Ты ей поможешь.
– Черт возьми! Послушай, пап, просто послушай. Я не спасаю ни жизни, ни мир, ясно? Спасаю только доллары и центы. И больше ничего. Большую часть рабочего времени просиживаю штаны за изучением тысяч документов. Мне не нужна беретта со светящимися вставками! Мне нужна лупа! Гребаная лупа, понял?!
Снова наступила тишина на линии. Дэвид осознал, что он только что сказал и как сказал. О Боже. Риггс лихорадочно забормотал, пытаясь все исправить, понимая, что слишком поздно:
– Прости. Работы навалилось по маковку. Да еще и вечный недосып…
– Не понимаю я твою работу, – мрачно откликнулся отец. – Хотя стараюсь, Дэвид, очень стараюсь. Но я никогда не читал таких умных книг, как ты. Не учился в колледже. У меня умелые руки, я собираю неплохое оружие и хорошо разбираюсь в бейсболе. Когда ты занимался тем же самым, вот тогда я все про тебя понимал. Затем ты получил диплом, я имею в виду настоящий диплом, а не бумажку за спортивные достижения в колледже. Поступил в академию. Господь Всемогущий, да я и вообразить не мог, что ты выберешь такую профессию. И вот теперь ты что-то там анализируешь, копаешь под врачей, больницы и страховые компании, под совсем неглупых людей. Нет, Дэвид, не понимаю я твою работу. У меня просто умелые руки, и я способен неплохо усовершенствовать твой пистолет. Но ты ведь никогда больше не будешь гонять со мной мяч, Дэвид. Персональная настройка беретты – вот, пожалуй, и все, что мне осталось. Вот этим я и занимаюсь. Мне больше нечего тебе посоветовать, и мои тренировки тебе ни к чему. Мы теперь даже разговариваем редко. А вот улучшить твою пушку я еще могу. Может, я кажусь тебе глупым, но лучше уж выглядеть глупым, чем полностью тебя лишиться.