Но как частенько говаривал Талбот Йенси, сияя от радости или хмурясь как туча в зависимости от обстоятельств: «По крайней мере, они не сожгли нас дотла, потому что мы успели подготовиться. Потому что в нашем распоряжении был целый год для того, чтобы обосноваться под землей, и об этом мы никогда не должны забывать». И Николас не забывал, и даже сейчас, подогревая вчерашний искусственный кофе, он думал о том, что его могли сжечь дотла пятнадцать лет назад или уничтожить холин, содержащийся в его теле, при помощи ужасного американского нервно–паралитическом газа, самого опасного из всех когда–либо придуманных этими свихнувшимися идиотами из правительства, находившегося в существовавшем некогда Вашингтоне, округ Колумбия. О себе–то они тогда позаботились, приняли противоядие, атропин, и чувствовали себя в безопасности. В безопасностиот нервно–паралитического газа, изготовленного на химическом заводе в Западной Индиане по заказу печально известной фирмы «Эф–Эм–Си». Но не в безопасности от советских ракет. И Николас понимал его, и радовался, что находится в убежище и пьет этот кофе, пусть он и горький.
Дверь ванной наконец открылась, и Стью сообщил: «Я закончил». Николас направился в ванную, но в этот момент кто–то постучал в дверь. Ему пришлось уступить обстоятельствам — положение обязывает, ведь его избрали Президентом. Николас открыл дверь — и сразу понял, что перед ним не просто гости, а депутация. К нему опять пришли Йоргенсон, Холлер, Фландерс, активисты убежища, а за ними Петерсон, Граци, Мартино, Гиллер и Христиансен, их помощники. Он вздохнул и впустил их.
Они бесшумно, наученные горьким опытом, проскользнули внутрь, и сразу в ем комнате стало тесно. Как только входная дверь закрылась, Йоргенсон сказал:
– Мы придумали, как выйти из создавшегося положения, Президент. Мы не ложились спать до четырех утра и все обсудили.
– Что вы обсудили? — спросил Николас, хотя знал, о чем они говорят.
– Мы берем политкомиссара на себя, этого Нюнса. Мы устроим драку на двадцатом этаже, добраться до него не так–то просто, потому что лестница завалена ящиками с деталями для железок. На то, чтобы разнять дерущихся, ему потребуется не меньше получаса. А это даст вам, Президент, достаточно времени.
– Кофе? — спросил Николас, возвращаясь на кухню.
– И сегодня же, — ответил Йоргенсон.
Николас молча пил кофе. Ему хотелось оказаться в ванной. И запереться там от жены, брата, невестки и членов этого комитета, чтобы они не могли добраться до него. И от Кэрол, подумал он. Ему очень хотелось запереться от них всех. И просто побыть в ванной одному, чтобы никто не мешал. Просто побыть.