— Есть, сэр, — раздраженно откликнулся Варне. — Что вы пожелаете? Яичницу с гренками? Жареную ветчину?
— А что, действительно есть ветчина? — удивился Грэм. — Пусть будет ветчина и три яйца. Но проследите, чтобы никаких эрзацев.
Не слишком довольный ролью слуги, Варне пробормотал «есть, сэр» и исчез с экрана.
Уиллис Грэм откинулся на подушки; человек из его личной прислуги тут же обнаружил свое присутствие и умело приподнял их — теперь они лежали именно так, как полагалось. «Где же, наконец, эта проклятая газета?» — спросил самого себя Грэм и протянул за ней руку; другой слуга заметил его жест и проворно раздобыл три последних номера «Таймс».
Какое–то время Грэм бегло просматривал первые разделы знаменитой старой газеты — ныне находившейся под контролем правительства.
— Эрик Кордон, — наконец произнес он и жестом показал, что собирается диктовать. Немедленно появился стенограф с переносным транскрибером в руках. — Всем членам Совета, — сказал Грэм. — Мы не можем требовать казни Провони — по причинам, указанным директором Барнсом, — но мы можем нанести удар Эрику Кордону. Я имею в виду, что мы можем казнить его. И каким же это будет облегчением. — «Почти таким же, — подумал он, — как если бы мы взяли самого Торса Провони». Во всей подпольной сети Низших Людей Эрик Кордон был самым выдающимся организатором и оратором. И было еще, конечно, множество его книг.
Кордон был подлинным интеллектуалом из Старых Людей — физиком–теоретиком, способным вызвать живой отклик в среде тех разочарованных Старых Людей, что тосковали по прошлому. Кордон был таким человеком, который непременно перевел бы стрелки часов на пятьдесят лет назад, появись у него такая возможность. Впрочем, несмотря на свое уникальное красноречие, он был скорее человеком мысли, а не действия, как Провони: Торс Провопи, человек действия, проревевший призыв «найти подмогу», как его бывший друг Кордон сообщил в своих бесчисленных речах, книгах и захватанных брошюрах. Кордон был популярен, но — в отличие от Провони — не представлял собой общественной угрозы. После его казни осталась бы пустота, которую он никогда толком и не заполнял. Несмотря на всю свою привлекательность, для общественности он определенно был лишь мелкой рыбешкой.
Однако большинство Старых Людей этого не понимали. Эрика Кордона окружал ореол героя. Провони был некой абстрактной надеждой; Кордон же реально существовал. И он работал, писал и говорил именно здесь, на Земле.
Подняв трубку видеофона второй линии связи, Грэм сказал:
— Дайте мне, пожалуйста, на большой экран Кордона, мисс Найт. — Он повесил трубку, устроился поудобнее на кровати и снова сунул нос в газетные статьи.