Первым заметил приближение одинокого всадника со странной чёрной личиной на голове раненый главарь. Уверенная неторопливость скачущего галопом жеребца не понравилась ему. К тому же у всадника на поясном ремне висели ножны с саблей и тройной джид, а в укреплённых по бокам седла чехлах торчали рукояти пистолетов. Главарь проклятьями и пинками с трудом оторвал подельников от грабежа, заставил вспомнить об оружии. Но всадник опередил их. Пришпорив жеребца, ловко выдернул из джида короткую сулицу, с ходу метнул её в того, кто быстро поднял кремневое ружьё. Вторая сулица будто сама собой выпрыгнула ему в руку и в мгновение ока пронзила живот разбойнику, который кинулся с обнажённым клинком длинного кинжала к ноге его коня. Третья сулица влетела в дверцу кареты, пронзила над локтем волосатую руку, которая не отпускала увесистый пурпурный мешочек, и вопль разбойника убедил всадника, что осталось лишь трое противников.
У пышной кроны заваленной поперёк дороги сосны он с ловкостью степного наездника высвободил руки, ногами развернул жеребца, и оба пистолета оказались в его руках, пальнули одновременно. Один в сторону рыжеволосого коротышки, который показался за каретой с вскинутым и нацеленным ружьём, а другой туда, где двое грязных увальней пытались совладать с бешеной кошкой в образе опрокинутой на спину женщины.
Ни одна пуля не пропала даром. Коротышка завалился на ружьё. А хватка подстреленного в голову насильника ослабела, и женщина проворно воспользовалась этим, извернулась, выдернула нож у второго, который дышал в лицо перегаром, и по рукоять вонзила клинок ему под рёбра. Она столкнула его на щетину травы прежде, чем алая кровь с рукоятки ножа измазала разорванное платье.
Схватка закончилась, дольше сопротивляться было некому. Среди предсмертных хрипов, стонов и бессильных проклятий раненых сообщников по так хорошо начатому, однако неудачно завершившемуся разбою лишь главарь хранил озлобленное молчание. С вызовом ожидая своей участи, стиснув зубы так, что побелели скулы, он не тронулся с места, когда мужчина с чёрной личиной на голове направил к нему жеребца, легко спрыгнул напротив. Но неожиданному победителю в схватке с его людьми словно не было до него самого никакого дела, он выдернул сулицу из живота корчащегося разбойника, а потом только небрежным рывком оторвал возле раны в плече главаря кусок рукава. Тот заскрипел зубами и, сдерживая вскрик, подавил безрассудную ярость загнанного в угол волка. Серое, с поперечной морщиной на низком лбу узкое лицо его покрылось каплями пота, перекосилось от боли и бешеной ненависти, а молодой мужчина в личине спокойно вытер тканью кровь с древка и наконечника сулицы, вернул короткий дротик в гнездо джида.