– Анисовая, – пояснил он с выражением неожиданного оживления на серьёзном белобрысом и длинноносом лице. – Любимая водка великого царя Ивана Грозного. Того самого, который построил неприступную крепость на острове.
– Я знаю, – буркнул иезуит.
Глаза его жадно блуждали по блюдам и выпивке, и как будто сами по себе просили, чтобы предисловие было кратким. Однако капитан никуда не спешил и согласно качнул непокрытой головой.
– Вы это прекрасно знаете и без моих объяснений, – сказал он. – Но мне нужно как-то начать разговор. Так вот, если бы ни русская Великая Смута, шведы бы никогда не захватили ни крепость, ни этого города. – Он поднял стопку, побуждая иезуита поднять свою. – И моя скромная задача – уберечь данный край от возвращения его русским царям.
Он не пригубил водки, вернул стопку на стол, жёстким пронзительным взглядом заставил опустить свою и ксендза.
– Трудная задача, – ожесточаясь такой пыткой, желчно заметил иезуит, – учитывая безумную политику вашего короля. Зачем ему война в Польше? Он хочет воспользоваться польской Великой Смутой, как его предшественники русской? А проиграет всё!
– Не простая задача, – согласился Лёвенхаупт. Он, казалось, охотно повторял чужие слова и мысли. – Всегда приходится рисковать. Когда-то литовский Великий князь подарил своей невесте и Польше огромный кусок древних русских земель, значительно больший, чем сама Польша. А сейчас этот украинский кусок застрял у неё в горле. Но ни ваш король, ни ваш сенат и сейм, ни графиня, ни вы, не хотите признать этого. Наоборот, готовы поставить на кон всё, даже судьбу государства, только бы его сохранить. Разве не так?
Замечание было справедливым, и иезуит предпочёл не продолжать болезненную тему, которая отдалит их от начала трапезы.
– Мы кого-то ждём? – наконец догадался он о причине, по какой стояло третье кресло.
– Да, – подтвердил Лёвенхаупт.
– И кто это? Графиня? Комендант?
– Не гадайте, – посоветовал Лёвенхаупт. – Угадать никак не получится. Пока это маленькая тайна. Он появится в это окно, – показав на источник света за спиной ксендза, капитан заставил его грузно повернуть голову на толстой шее. – Да, он появится через это самое окно, когда узнает, что вы мой гость.
Иезуит был озадачен, хмурился и терялся в догадках
– Почему же не войдёт в дверь?
– Там достаточно моих людей. А это мои лучшие люди. Не посмеет.
Лёвенхаупт выказывал гордую самонадеянность, но на всякий случай опустил левую руку под стол, проверил, там ли три пистолета, надёжно устроенные в кожаных гнёздах, которые он собственноручно прибил к низу столешницы.