Еще перед выходом Андрей приказал парням приглядывать за Банушем. Он опасался, что тот «случайно», вне поля зрения свидетелей, может, например, куда-нибудь свалиться и свернуть себе шею.
А экспедиция все шла и шла, по сути, прорываясь через перипетии бездорожья к намеченной цели… Этот участок пути, не в пример вчерашнему, оказался гораздо труднее и замысловатее. Ближе к вечеру из сил начали выбиваться даже самые выносливые. Сам же академик Дёмин как ни в чем не бывало неутомимо шел рядом с проводником, словно шествовал не по сплошному хаотичному бездорожью, а по аллейке соседнего с домом парка.
Наконец, уже перед закатом, вновь была выбрана очередная стоянка на ночь. В отличие от предыдущего, можно сказать, благоустроенного, словно самой природой предназначенного для привала, этот участок изобиловал и валунами, и кустарниками. Поставив палатки – теперь уже и рафинированные горожане научились этому несложному делу, – путешественники расчистили место для костров, натаскали сушняка, и скоро среди серых и бурых каменных глыб потянулись синеватые струйки дыма, забегали оранжевые блики пляшущих языков пламени.
Над кострами вновь закачались котелки с будущим ужином. Предоставив дамам право священнодействовать по части готовки пищи и оставив в качестве охранника Женьку, все остальные спецназовцы во главе с Лавровым бесшумными тенями скрылись в лесу, взбирающемуся вверх по крутому склону горы. Около часа попрочесывав всю прилегающую округу и не найдя ничего подозрительного, они вернулись в лагерь, где уже выстроилась очередь с мисками за горячим, булькающим варевом.
…Проснувшись утром, как всегда, еще до восхода солнца, Андрей первым делом обошел всю территорию лагеря. Дежурившие у костра Юрка с Антоном доложили, что в лагере полный порядок, что лошади на сей раз все живы, да и люди тоже. «Ну и слава богу!» – мысленно отметил Лавров и, взяв из палатки бритву, полотенце и остальные туалетные принадлежности, направился к ручью.
Покончив со всеми утренними процедурами и даже искупавшись для бодрости в обжигающе-ледяной воде, он направился к лагерю, с удовольствием вдыхая чистейший, целебный воздух гор. Взбираясь по камням вверх по склону, Лавров взглянул на оставшееся позади русло ручья и вдруг заметил на его дне какой-то странный камешек. Испытывая любопытство, он спустился вниз и, сунув руку в воду, достал со дна что-то наподобие бронзовой женской заколки для волос.
Повертев в руках свою находку, Андрей сунул ее в карман и вновь начал взбираться на кручу, испытывая бодрое, приподнятое настроение. Но с какого-то мгновения он вдруг ощутил нешуточное внутреннее беспокойство. Что-то внутри болезненно сжалось, словно он упустил что-то очень важное, и теперь последствия случившегося ничем не исправишь. Как бы подтверждая эти предчувствия, до Лаврова со стороны лагеря внезапно донеслись какие-то возбужденные возгласы и даже вскрики.