«Что за чертовщина?! – Растерянно глядя по сторонам, Лавров не узнавал этого места – здесь он не был вообще. – Как же я мог так ошибиться? Нет, нет, нет! Что-то тут не то! Шел я абсолютно правильно. Но тогда как же я здесь оказался?»
Ему вспомнились читанные еще в детстве норвежские сказки Асбьернсена, в которых рассказывалось о скандинавских горных духах-троллях, которые могли в горах сбить человека с дороги, пустив его в том направлении, где он мог остаться навсегда, окончательно заблудившись, или погибнуть, свалившись в пропасть. Но не верить же в самом деле в этих злыдней-троллей? Что же могло заставить его сойти со знакомого пути и завести вообще невесть куда?
Немного подумав, Андрей решил попробовать в некотором смысле поэкспериментировать и пройти по каньону в обратном направлении. «А что я теряю? – рассудил он. – Все равно уже сбился с дороги и попал неизвестно куда. Интересно, останется ли все таким же, как это я вижу сейчас?»
Выйдя из ущелья в каньон и свернув вправо, Лавров, перепрыгивая с валуна на валун и обходя огромные глыбы выше его роста, прошел метров сто в обратном направлении, после чего развернулся и пошел к тому месту, где только что вышел из ущелья. Увиденное его потрясло: никакого ущелья, из которого он только что вышел, не было и в помине! Каньон в этом месте уходил влево, и было совершенно непонятно, куда именно он вел.
Андрей посмотрел вверх и, из-за стен не увидев солнца, скорее всего, как нарочно, скрывшегося в облаках, решил идти вперед, что называется, «наудалую», лишь бы не стоять на месте. Будучи человеком мужественным и стойким, он и в малейшей степени не испытывал того, что можно было бы назвать испугом, паникой, отчаянием. Но даже он не мог не ощутить тревоги, порожденной иррациональностью происходящего. Его не оставляло ощущение того, что он оказался в странном, призрачном Королевстве кривых зеркал, где нет ничего прочного, надежного, стабильного, дающего уверенность в собственных чувствах и ощущениях, твердую опору телу и четкие ориентиры органам чувств. В этом странном месте все почему-то было зыбким, плывучим, фантасмагоричным, ускользающим от сознания и неподдающимся логическому анализу.
Он шел и шел по странному каньону, и его не оставляло ощущение того, что хотя он куда-то и идет, но фактически топчется на одном и том же месте. Взглянув на часы, Лавров не поверил своим глазам. С того момента, как он из балки свернул в то «заколдованное» ущелье, где и начался весь этот бред наяву, по его представлениям прошло уже около трех часов. На самом деле, согласно часам, прошло всего минут пятнадцать. Андрей мог бы заподозрить, что сломались часы. Но секундная стрелка, как ни в чем не бывало бегущая по циферблату, подтверждала, что часы работают.