Мясо — это были зажаренные до золотистой корочки эскалопы — и впрямь выглядело очень вкусным, а уж пахло так, что рот у Маруси сам собой наполнился слюной.
Она отрезала кусочек, попробовала.
— Ну как? — со свойственной всем хозяйкам тревогой спросила Ева.
— М-м-м… пальчики оближешь!
Неожиданно в эту идиллию семейной трапезы вмешался какой-то посторонний звук. Это был далекий, низкий рокот, очень мощный и…
И тревожный!
Ева выронила вилку, побледнела.
— Что это, мама? — спросила Маруся, вертя головой.
— Это… Он уже начал! Уже…
— Кто?!
— Твой отец…
— Папа?!
— Да, Муся. Он идет сюда. Он не понимает, что делает. Точнее… — Ева поднялась со стула, обвела рукой пространство вокруг, — он понимает… Но…
— Мама, что происходит?
— Ты должна остановить его, Маруся. Остановить — и спасти. И его, и всех, всех людей. Понимаешь… — Ева запнулась. — Он ищет меня. Уже нашел, хотя еще и не знает об этом. И теперь хочет… освободить. Вернее, это он думает, что спасает меня. А на самом деле его машины разрушат все. Зал Ста Тысяч предметов, Информаторий — все погибнет! Защитный контур будет нарушен, энергия предметов… Система пойдет вразнос! А потом погибнет и Земля. Начнется хаос, люди превратятся в обезумевших животных. Прости меня, Маруся…
— За что?
— Ты поймешь потом, милая. А сейчас тебе надо спешить. Только ты, ты одна можешь… Вот, возьми.
Ева положила на стол фигурку. Маруся глянула — на белой скатерти лежал серебряный Богомол. В двух шагах от стола возникла переливчатая линза перехода.
— Я буду помогать тебе, Маруся, — Ева смахнула слезу. — Ничего не бойся. Линзы приведут тебя туда куда нужно.
— А моя ящерка?
— Она, увы, уже не сможет помочь тебе. Саламандра нашла свое место и ее энергия влилась в силовое поле.
— Мама…
Маруся сунула Богомола в карман, встала, подошла к Еве. Обняла, заглянула в глаза.
— Но мы еще увидимся?
— Конечно, девочка моя. Конечно. Мы очень скоро встретимся — и уже никогда не расстанемся.
— Честно?
— Обещаю.
— И папа будет с нами?
— Обязательно. И я хочу, чтобы ты знала, — голос Евы задрожал, глаза наполнились слезами, — я очень люблю нашего папу. И тебя. И во имя этой любви…
— Я поняла, — прошептала Маруся.
Она поцеловала маму в мокрую от слез щеку, повернулась и шагнула в линзу…