- Поэтому вы и называете это проклятьем? Я вас понимаю... Хотя, нет, не понимаю. Я - человек, и никогда не узнаю, каково это пережить своих внуков, правнуков, их детей...
- Завидую вам, тэсс Беата.
- Так странно это слышать. Обычно люди завидуют эльфам, и именно потому, что их жизнь намного длиннее нашей. Большинство считают это благом.
- Но не вы.
- Не я.
Лестеллану нравилась эта женщина. По людским меркам достаточно красивая, а для него, в первую очередь, умная, расчетливая и жесткая. Но последние два качества были лишь следствием первого. При том положении, что она занимает, нельзя иначе. Король Дистен, сегодня впервые посетивший эльфийскую столицу с небольшой свитой, так представил своего мага: "Единственный человек, которому я могу всецело доверять", и доверие это Беата, как может, старается оправдывать. В какой-то момент Лесту отчаянно захотелось влезть в её мысли и узнать, действительно ли он заинтересовал её хоть сколько-нибудь, или флирт на банкете, вино, которого она, по собственному признанию, выпила слишком много (а на самом деле выливала в вазон с орхидеями, думая, что он не видит) и в итоге приход сюда, в его апартаменты, служили лишь одной цели - выведать у брата королевы что-нибудь, еще не известное ей о планах Аэрталь. В этом случае Беату ждало разочарование, он никогда не интересовался политикой и не вмешивался в дела сестры. Впрочем, магичка пока и не предпринимала попыток расспросить о чём-нибудь, кроме его семьи, портреты членов которой украшали стены просторной круглой комнаты, за высокими окнами которой уже разлилась ночь.
- А это?
Рядом с портретом Витаны висел ещё один. Он заказал его совсем недавно. Художник писал его по памяти, до этого лишь единожды видев того, кого ему предстоит изобразить. Лестеллан коснулся пальцами нарисованной руки, так, словно бы хотел пожать её.
- Я уже прадед, тэсс, как вы знаете. Но Растан не единственный, кто может называть меня так.
Женщина всмотрелась в портрет, потом в его лицо.
- Удивительно, как вы похожи. Не внешне, хотя, наверное, можно отыскать какие-то черты, но взгляд... Возможно, это от вина...
Нет, не от вина. Художник - настоящий мастер, истинный видящий. Сумел разглядеть и запечатлеть то, что не каждому дано уловить в облике обычного, казалось бы, человека. Не только взгляд. Его сила. То, чего нет у Растана, и, вероятно, не будет и у его детей, то, во что Лест сам уже не верил: его дар сумел пробудиться в многократно разбавленной крови ребёнка Витаны - недавно он убедился в это воочию.