- Что?
- Отвернись говорю. Или пять медяков выкладывай - Эйкен говорил, что в борделях на побережье девицы столько берут за то, чтоб мужики глазели, как они под музыку оголяются.
- Под какую музыку? - вконец обалдел одноглазый.
- М-да... Нет музыки. Но не расстраивайся, я напою что-нибудь.
Пока до него дошло, она успела стянуть сапоги.
***
И с чего это он решил перед ней выговориться? Странно. Особенно, если вспомнить, по чьей вине застрял здесь, и какие планы строил на их следующую встречу. Всё припомнил бы: и синие ленточки на ветвях вдоль тропы, и "дружеский" совет, после того, как он уже извинился. Маленькая мстительная дрянь! И додумалась ведь! Придушить готов был. А потом взял и рассказал ей всё, как на духу выложил.
Но легче стало. И злость на девчонку прошла, и сомнения прошлого отпустили.
Как-то так повелось, что ему и поговорить было не с кем. То есть, было, но не о таком, не о себе, не о своих сложностях. Почему-то проблемы друзей всегда казались серьезнее, и это ему выпадала роль внимательного слушателя, советчика и утешителя. А самому рассказать...
Да и не о чем было рассказывать, как оказалось. Сам себя послушал и удивился, какими нелепыми были все его терзания. А фраза Вель о боге и человеке расставила всё на свои места. Сказано это было с издёвкой, но он задумался над смыслом её слов. Даже шутку о раздевании не сразу понял. Пять красненьких! Вспомнил её вышагивающей по речному бережку в мокрой рубахе и мысленно сбавил цену до двух. И то - за старания.
За спиной послышалось какое-то невнятное мычание.
- Уже поёшь, да? - усмехнулся он.
Мычание превратилось в сдавленный стон.
Сэл встревожено обернулся - лишь на миг - и вздрогнул, увидев горящие ядовитой зеленью глаза, оскаленные клыки и лицо, обезображенное трансформацией и болью.
Несколько минут тишины. Звук, какой бывает, когда собака чешет лапой за ухом. А потом - негромкое, недовольное рычание.
- Вель? - Буревестник взглянул через плечо.
В двух шагах от него каталась по земле волчица, смешно перебирая в воздухе задними лапами. А передние она пыталась вдеть в лямки сумки. Одну уже всунула, а теперь, перевернувшись на спину, пыталась второй подцепить плетеный кожаный ремешок, но тот то и дело срывался.
- Я возьму.
Зверь угрожающе клацнул зубами, когда он протянул руку, и продолжил попытки. Пришлось подождать еще пару минут. Упрямая кожаная петля продолжала соскальзывать.
- Я понесу, - повторил Сэл свое предложение.
Волчица перевернулась, встала на лапы, взглянула исподлобья и снисходительно кивнула.