Даже когда необходимость заставляет уменьшить расходы, мы не должны отказывать в милостыне. Как учит Талмуд: «Если человек видит, что ему едва хватает его заработка, он (все равно) должен подавать милостыню». Почему так выделяется именно эта мицва? Потому, что «благотворительность так же важна, как остальные заповеди, вместе взятые».
ПРАВИЛО 18.
ВСЕГДА ПРИВЕТСТВУЙТЕ ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА
О Рабби Йоханане бен Заккае говорили, что никто не приветствовал его первым.
Известным сторонником этого учения был Рабби Шломо Карлибах, композитор, сочинивший сотни мелодий, которые до сих пор исполняются в синагогах, за субботним столом и на еврейских свадьбах. Наибольшую известность ему принес его музыкальный гений, но он был не менее талантлив и в выполнении заповеди «Люби ближнего своего».
В книге Итты Хальберштамм Мандельбаум «Праведный брат» собраны интересные случаи из жизни Рабби Шломо, рассказанные его друзьями и знакомыми. Однажды Реб Шломо ехал на концерт в Пенсильванию. Поездка была долгой, и, пообщавшись несколько минут, Карлибах попросил прощения. Он хотел немного помолчать и почитать Талмуд. Как потом вспоминал собеседник Рабби:
«Было видно, что он очень боялся обидеть меня и показаться неучтивым. Я знал, насколько напряженной была его жизнь и как редко ему выпадала возможность уединиться для изучения Талмуда. Поэтому я заверил его, что совсем не возражаю. Его глаза были полны восторга, когда он открыл Талмуд и погрузился в его изучение. Он был так поглощен чтением, что не замечал ничего вокруг... Тем не менее, каждый раз, когда мы останавливались, чтобы оплатить проезд, он закрывал Талмуд, смотрел в глаза сборщику денег, улыбался и говорил несколько дружелюбных слов. Даже если сначала служащий был в плохом настроении и вел себя грубо, увидев улыбку Рабби и поговорив с ним, он становился другим человеком. Когда мы вновь отправлялись в путь, Реб Шломо возвращался к Талмуду и прерывал чтение каждый раз, как мы останавливались. Несмотря на то, что текст занимал все его мысли, он не пропустил ни одной остановки, ни одного служащего. Свет Рабби Шломо коснулся и озарил каждого из них».
Конечно, сборщики платы за проезд были не единственными, кого приветствовал Рабби Шломо. Даже уличные нищие не были исключением. Каждый, кто приходил в его синагогу в Манхэттене, чувствовал себя особенным. Итта Хальберштамм Мандельбаум вспоминает, что Шломо всегда говорил ей доброе слово, когда они встречались. Как пишет Мандельбаум: «Неважно, что я только что слышала, как он точно так же приветствовал три сотни человек. Его озаренное светом лицо излучало неподдельную искренность, и я чувствовала тепло его безграничной любви».