— Гм, — я прокашлялась, — тонкий мир — это… ну что-то вроде волшебной оболочки, которая окружает любые, самые неволшебные вещи. Примерно так.
— И при чем тут Королевство?
— А Королевство, — я старалась придать голосу уверенность, — это что-то вроде зерна, из которого вырастает новый мир. Упало зерно — мир проклюнулся. Сперва он молодой и волшебный. Потом созревает, теряет волшебство. А когда мир совсем созрел, зерно должно отделиться и снова упасть на землю. Вот так я понимаю.
Эльвира внимательно слушала. Я приосанилась — почувствовала себя «человеком сведущим».
— А здесь нет подходящей почвы для нашего «зерна». Не бросать же его на камень, верно?
— Ты меня убедила, — сказала Эльвира серьезно. — Честно… спасибо тебе. За мою пятку… и вообще за все.
— Да не за что.
У меня было странное чувство, будто в нашей с Эльвирой паре старшая — я, а не принцесса. Очень редко большие девчонки умеют общаться с мелкими, будто с равными. Во всяком случае, мне на таких раньше не везло.
Хорошо бы у них с принцем все сложилось нормально.
Прошло несколько дней. По распоряжению Оберона мы с Гарольдом оказывали сельчанам разные «магические услуги» — это была плата за повозки, провиант, свежих лошадей, одежду и обувь и все, чем нас снабжал этот прижимистый народец. Самым трудным, как ни странно, оказалось излечить от икоты жену старосты: она икала уже много лет подряд, давно привыкла к этому и всячески сопротивлялась нашему колдовству. Гарольд, у которого вечно недоставало терпения, разозлился и в конце концов так «вылечил» старостиху, что та чуть не задохнулась. Мы пережили несколько неприятных минут, но в конце концов этот рискованный опыт пошел женщине на пользу: она смирилась с тем, что больше икать не будет, и даже слегка обрадовалась. А муж ее — тот вообще пришел в восторг, обещал поддержку Оберону (в разумных пределах) и выдал нам по крохотному сморщенному яблоку — «на дорожку».
Мы возвращались в лагерь — пешком. Из-за всех заборов на нас глазели настороженные, недоверчивые глаза.
— Скупердяи, — бормотал Гарольд, подбрасывая на ладони свое яблоко, отчего червяк, сидевший внутри, то выглядывал испуганно наружу, то снова прятал головку. — Я бы тут не остался ни при каком раскладе. Чего там! Будь я королем — просто пригрозил бы. Не дадите повозку — нашлю сосунов или хватавцев. Пугнуть, так они иначе запели бы…
— Хорошо, что ты не король. — Я улыбнулась. — Король должен быть добрым.
— Король не должен быть добрым. Король должен быть королем.
— Не поняла. — Я удивленно покосилась на учителя. — Оберон не добрый, по-твоему?