Он вынырнул под скалой, шумно отдуваясь. Схватился за выступающий клык, подтянулся… и его схватил за запястье (спасибо, что не за горло) Дениска Маревич, которого держала за ноги Соколова, и вытащили дружным паровозом!
– Ползите, Глеб Андреевич… – шипел Дениска, сдувая каплю пота с кончика носа. – Да только голову не поднимайте, чтобы не снесло. А мы за вами, гулящий вы наш…
Хорошо, когда есть кому помочь… Через минуту они уже лежали на косогоре, отдувались. Бригантина из бухты еще не ушла, особой активности на палубах не наблюдалось. Капитанский мостик был пуст. Какие-то фигурки возились на корме у лебедочных приспособлений.
– Глеб Андреевич, мы можем повредить эту каракатицу – и тогда ни хрена они не сделают… – возбужденно шептал Дениска. – Ну, хотя бы попытаться ее повредить…
– Не поможет, Дениска, другую каракатицу подгонят – здесь до пиратской базы на Сулавеси сто морских миль… Я думаю, Дениска, думаю, скоро должен родить решение. Смываться отсюда надо, да пулей в джунгли… Где Гурьянов? – спохватился он. – Какого черта он там еще купается?
– Да вот он, твой Гурьянов, – хмыкнула Татьяна, кивая на карабкающегося по скалам капитана. Павел, похоже, подустал – шумно отдувался, движения у него были какие-то заторможенные. Удивительно, как он смог взобраться на обрыв без посторонней помощи! Коллегу схватили за руку, втащили наверх. Он был мокрый и грязный, как поросенок.
– Вот и я… – просипел Гурьянов – как будто данное событие можно было расценить как-то иначе. – Что делать будем?
– Ты на ходу? – поинтересовался Глеб.
– Думаю, да, командир…
– Тогда живо хватаем свои пожитки, и рысью – в джунгли…
Хотелось надеяться, что они уже покинули опасную зону. В тропическом лесу практически отсутствовало освещение. Это было что-то бесподобно-непроходимое! Деревья росли практически друг на друге, путались ветвями, листвой, над головой висела непроницаемая завеса из ворохов листьев. Вьющиеся растения, вцепившиеся алчными корнями в стволы деревьев, паразитировали по полной программе – пышные, цветущие, с многочисленными отростками, они висели на деревьях густыми портьерами.
– Понавешали тут простыней… – рычал Гурьянов, кромсая их катраном.
Азиатские джунгли кардинально отличались от мексиканских – вполне щадящих и где-то даже человечных. Здесь было попросту не развернуться! Обилие пронзительных, щекочущих ноздри ароматов, красок, миазмов. Растительность казалась живой – она цеплялась за одежду, забиралась за шиворот вместе с жуками и гусеницами, плелась под ногами причудливыми змеиными клубками. Гомонили птицы над головой, хлопали крыльями. Витали какие-то крошки, безостановочно треща, – то ли крупные кровососы, то ли мелкие пернатые. Сломались через сорок метров, сели передохнуть, но тревога подбросила – это ИМ здесь сложно, а если погоня пойдет по проторенной дорожке, их настигнут на счет «четыре»!