Джейро усмехнулся и откусил кусок сэндвича.
— Хорошо, — вернулся к теме разговора Уэйн, — но если сбор палет не является хорошей целью для LSS, то что же вы считаете достойной целью?
— Ну, к примеру, тот бардак, который случился сегодня, — когда нашим ребятам пришлось остановить процесс в «Годзилле» для того, чтобы запустить другой. Предотвращение подобных ситуаций лично для меня возглавляет любой список приоритетов.
— Согласен. Это было крайне неприятно. Мы потеряли некоторое количество ценного материала.
— Потери материала, разумеется, плохи сами по себе, — согласился Джейро,— но еще хуже то, что мы потеряли время работы «Годзиллы». Мерфи Магуайер часто говорил: теряя рабочее время «Годзиллы», вы теряете рабочее время всей компании и каждого из нас.
— То же самое можно сказать в отношении любых потерь.
— Прошу прощения, но здесь мы сталкиваемся с совершенно необычной ситуацией. «Годзилла» — единственный элемент производственного оборудования, который круглосуточно работает семь дней в неделю. Понимаете, что это значит? Это значит, что если вы теряете хотя бы один из двадцати четырех часов, то уже не сможете его наверстать, так как в сутках невозможно выкроить лишний час. В неделе нельзя найти лишний день. Если вы не успеваете что-то доделать на этой неделе, вам придется сделать это на следующей. А все, что вы наметили на будущую неделю, отодвигается еще дальше. Так продолжается от месяца к месяцу. ..
— Но только если вас зовут не адмирал Джонс, — возразил Уэйн. — В этом случае ваша поставка будет сделана вовремя — а все остальные заказы сместятся на более поздний срок.
— Что ж, мой обеденный перерыв подошел к концу. — Джейро встал и положил рядом с Уэйном половинку сэндвича с цыпленком. — Вот, это для вас.
— Нет, спасибо, не стоит...
— Вы должны подкрепиться, — сказал ему Джейро. — Кроме того, это отличный копченый цыпленок. Вы же боретесь с потерями — так не дайте ему пропасть.
* * *
Сара сразу же узнала характерный звук двигателя Porsche, подъехавшего к ее дому Бормоча с досадой что-то себе под нос, она сбросила одеяло, накинула купальный халат и спустилась в прихожую как раз к тому моменту, когда тишину дома нарушил звук дверного звонка. Разумеется, когда она открыла дверь, на пороге стоял Виктор.
— Да? — вместо приветствия требовательно спросила она.
— Я могу войти?
— Хочу тебе прямо сказать, что сейчас я не в настроении.
— Не волнуйся. Сегодня головную боль буду изображать я.
Оно отошла от двери, оставив ее открытой. Войдя в дом, Виктор закрыл ее за собой.