— Так оно и есть, — сказал Перри Мейсон.
— И тем не менее, — задумчиво произнес Дрейк, — мы оба прекрасно знаем, что Бесси Форбс в самом деле ездила туда в марсоновском такси. Она — та самая женщина, что побывала в доме.
— А вот это, — возразил адвокат, — останется в области предположений и догадок, если только окружной прокурор не приведет веских доказательств.
— Где он их раздобудет, когда его водителю теперь веры нет?
— Об этом, — успокоил его Перри Мейсон, — пусть сам и заботится.
— Ладно, — сказал Дрейк, — я пошел. Будут еще какие задания?
— На этот раз, — протянул Перри Мейсон, — пожалуй, все.
— Видит Бог, куда уж больше! — процедил Поль Дрейк и вышел из конторы.
Перри Мейсон откинулся во вращающемся кресле и закрыл глаза. Он замер, только кончики пальцев выбивали легкую дробь на подлокотниках. Так он и сидел, когда в замке наружной двери повернулся ключ и в контору вошел Фрэнк Эверли.
Клерк-юрист Фрэнк Эверли подбирал для Перри Мейсона текущие правовые материалы и помогал на процессах. Он был молод, энергичен, честолюбив и преисполнен безграничного энтузиазма.
— Можно поговорить с вами, шеф? — спросил он.
Перри Мейсон открыл глаза и нахмурился.
— Да, — ответил он, — входите. В чем дело?
Фрэнк Эверли со смущенным видом примостился на краешке стула.
— Ну же, выкладывайте, — обратился к нему Мейсон.
— Я хочу просить вас в качестве личного одолжения позволить Бесси Форбс дать показания.
— Это еще зачем? — заинтересовался Мейсон.
— Я тут наслушался разговоров, — ответил Эверли. — Не заурядных сплетен, как вы понимаете, а разговоров серьезных людей — адвокатов, судей, газетчиков.
Мейсон снисходительно улыбнулся:
— И что же, Эверли, вы услышали?
— Если эта женщина не появится у вас на месте для свидетелей, а ее признают виновной, это будет означать крах вашей репутации.
— Что ж, — заявил Перри Мейсон, — крах так крах.
— Ну как вам объяснить? — сказал Эверли. — Она же невиновна, теперь это все понимают. Обвинение построено исключительно на косвенных уликах. Все, что от нее требуется, опровержение и объяснение, а уж присяжные, само собой, вынесут оправдательный вердикт.
— Вы и в самом деле так думаете? — с любопытством спросил Перри Мейсон.
— Конечно.
— И, по-вашему, мне должно быть стыдно, что я не позволяю ей выступить и все рассказать?
— По-моему, сэр, вы не имеете права брать на себя такую ответственность. Пожалуйста, не поймите меня превратно, но я обращаюсь к вам как адвокат к адвокату. У вас есть долг перед клиенткой, долг перед профессией, наконец, долг перед самим собой.
— Допустим, она займет место для свидетелей, расскажет свою историю — и тут-то ее и признают виновной, что тогда? — спросил Перри Мейсон.