Ирина поприветствовала Джилета холодным кивком без тени улыбки и проводила в комнату.
Он присел на кушетку, под изображением береговой линии Пирея. Семья очень важна для греков: два стола ломились от фотографий в различных рамочках, дешевых и тяжелых, золотых и серебряных. Джилет увидел фотографию Эланы в свадебном платье. Хакер не узнал снимок и гадал, изображал ли он первоначально их вдвоем: физиономию жениха спокойно могли вырезать позже.
Элана вошла в комнату.
— Ты здесь один? — вместо приветствия спросила она.
— То есть как?
— Без полицейских нянек?
— Мне верят на слово.
— Я видела, как мимо проезжало несколько полицейских машин. Думала, там сидишь ты. — Она кивнула на улицу.
— Нет, — ответил Джилет.
Хотя и решил, что полицейские могли ехать именно за ним.
Она села, неловко подергала воротник своего свитера а-ля Стэнфорд.
— Я не собирался прощаться, — объявил он.
Элана нахмурилась, хакер продолжил:
— Потому что попробую отговорить тебя уезжать. Я хочу и дальше видеться с тобой.
— Видеться? Ты в тюрьме, Уайетт.
— Я выйду через год.
Она удивленно засмеялась его наглости.
Джилет добавил:
— Я хочу начать сначала.
— Ты хочешь начать все сначала. А как насчет моих желаний?
— Я дам тебе все. Я много думал. И могу заставить тебя снова меня полюбить. Я не хочу, чтобы ты уходила из моей жизни.
— Ты предпочел мне машины.
— Это в прошлом.
— Моя жизнь изменилась. Теперь я счастлива.
— Правда?
— Да, — горячо заверила Элана.
— Из-за Эда.
— И из-за него тоже… Да ладно, Уайетт, что ты можешь мне предложить? Ты заключенный. Жить не можешь без своих дурацких машин. У тебя нет работы, и судья сказал, что после тюрьмы тебе нельзя выходить в сеть целый год.
— А у Эда хорошая работа? В этом все дело? Я не знал, что приличный доход так важен для тебя.
— Дело не в доходе, Джилет. А в ответственности. А ты неответственный.
— Я был неответственный. Признаю. Но стану ответственным.
Он попытался взять ее за руку, но Элана отодвинулась. Уайетт продолжил:
— Ну же, Элли… я видел твою электронную почту. Когда ты говорила об Эде, мне совсем не показалось, будто из него выйдет отличный муж.
Она напряглась, и Джилет понял, что задел за живое.
— Оставь Эда в покое. Я говорю о нас с тобой.
— Я тоже. Именно о нас с тобой. Я люблю тебя. Я знаю, что превратил твою жизнь в ад. Больше такого не случится. Ты хотела детей, нормальную жизнь. Я найду работу. У нас будет семья.
Снова сомнения.
Он настаивал:
— Почему ты уезжаешь завтра? Куда спешить?
— Я начинаю работать на новом месте в понедельник.
— Почему в Нью-Йорке?
— Потому что не нашлось более удаленного отсюда города.