Я понимал, что не успею развернуть ветер. Швырнуть в него булыжник? Этот попрыгунчик попросту пригнется, а я лишусь своего щита. С другой стороны…
Он вскинул арбалет к плечу.
«Задержи его!» — отчаянно заорал мой собственный голос в моем мозгу, усердно работавшем над метеорологическими проблемами.
— Слушай, Бранд! Прежде чем выстрелить, расскажи мне одну вещь, ладно?
Он чуть задумался, затем опустил ствол на несколько дюймов.
— Что именно?
— Так это что, правда, все, что ты мне рассказал про отца, Образ и пришествие Хаоса?
Бранд откинул голову и произвел серию коротких лающих звуков. Это он так смеется.
— Корвин, ты не можешь себе представить, насколько мне приятно, что ты отправишься на тот свет из состояния такой вот мучительной неизвестности.
Еще один — такой же благозвучный — хохоток, и оружие стало подниматься. Я напрягся, готовый швырнуть булыжник, чтобы затем прыгнуть на Бранда, и будь что будет.
Ни один из нас не завершил своего действия.
Громкий, пронзительный крик откуда-то сверху, и тут же на рыжую голову моего братца обрушилось нечто, похожее на осколок красной, раскаленной полосы неба. Бранд отчаянно заорал, уронил арбалет и схватился за голову, силясь освободиться от острых, как стилеты, когтей. Красная птица, порожденная отцовской рукой из моей крови, вернулась, чтобы встать на мою защиту.
Я выпустил из рук камень и бросился вперед, обнажая Грейсвандир. Бранд ударил птицу, та тяжело взмахнула крыльями, набрала высоту и пошла на боевой разворот, готовясь к новому пикированию. Мой несостоявшийся убийца закрыл голову и лицо руками, но не прежде, чем я заметил кровь, обильно хлеставшую из левой его глазницы.
Бранд начал растворяться в воздухе, однако птичка сложила крылья, рухнула ему на голову и снова пустила в ход когти. А затем мой верный защитник тоже начал таять. Я успел еще увидеть, как бледный, полупрозрачный Бранд тянется руками к своему кошмарному — тоже полупрозрачному — врагу, а тот долбит его клювом…
Все вышеописанное успело произойти, пока я преодолевал те самые десять метров. Когда я достиг поля битвы, там не было никого и ничего, кроме арбалета, который я разломал ногой.
Ну вот, и опять все в подвешенном состоянии, опять не видно конца! Сколько еще, спрашивается, будешь ты преследовать меня, о брат мой? Сколько еще должен я пройти, чтобы разобраться с тобой окончательно?
Я спустился на тропу. Звезда еще не умерла; пришлось завершить Брандову работу. А не ошибся ли я в выборе профессии? Подобные сомнения одолевают меня все чаще и чаще.