Я нуждаюсь в тебе.
Джейн глубоко вдохнула, медленно выдохнула и перевернулась на бок, прижимая к себе подушку. Так близко, как хотела бы держать Николая, утешая его. Быть с ним. Да нет же, не то. Она не знала этого человека. Так что она не собиралась представлять себя спящую рядом с ним.
Но это именно то, что она сделала. Его страдание забылось, когда она представила его, возвышающегося над ней, в его глазах ярко сверкает желание, зрачки расширены. Его губы припухли и покраснели от поцелуев, они еще влажные от ее вкуса. Она лизнет их, попробовав его, попробовав себя на нем, стремясь ко всему, что он может дать ей.
Он рычит в знак одобрения, на миг обнажая клыки.
Его большой мускулистое тело окружает ее, его горячая кожа покрыта бисером пота, и есть только потребность двигаться и скользить вместе, притягивая общее освобождение. Ох, он так хорош. Так чертовски хорош. Длинный и толстый. Идеально подходящий, растягивающий ее. Раскачивания, толчки, все быстрее и быстрее, он несет ее к краю ощущений, замедляясь… замедляясь… это мучение.
Она царапает его спину ногтями. Он стонет. Приподнять колени, сжимая его бедра. Да. Да, еще. Быстрее, еще быстрее. Еще не достаточно, еще чуть-чуть. Еще, пожалуйста, еще.
Язык Николая ласкает ее рот, играет с ее языком, затем спускается ниже, посасывая, рисуя по ее коже. Острый укол укуса, а затем, наконец, о Боже, наконец-то, она взлетает.
Дрожь удовлетворения охватывает все тело, маленькие звездочки мигают в глазах. Ее внутренние мышцы сжимаются и разжимаются, жидкое тепло растекается меж ее ног. Она плывет по течению в течение бесконечных секунд, минут, пока ее не опускает на кровать, без единой косточки в теле, она лежит не в силах отдышаться.
Оргазм был изумительным, подумала она. Бесконтрольный оргазм, подаренный придуманным любовником, и она даже не прикоснулась к себе.
- Николай… мой…, - прошептала она, и, когда, наконец, заснула, она улыбалась.
- Принцесса! Принцесса, вы должны проснуться!
Джейн заморгала, открывая глаза. Рассеянный солнечный свет просачивался в спальню – к ее смущению, незнакомую спальню. Комната светлая, с белыми стенами и коричневым ковром, простая мебель рядом постелью. Над кроватью кружевной розовый балдахин. Справа стоял ночной столик, украшенный искусной резьбой, а на нем бокал, весь в драгоценных камнях. Плюшевый блестящий ковер прикрывал арку двустворчатых дверей, ведущих в гардеробную, заполненную бархатом, атласом и шелком.
Это было неправильно.
Она сидя помотала головой. Головокружение ударило по ней, уже знакомое, но по-прежнему неприятное, она застонала.