- Нет, - сказала Джейн, покачав головой. – Уйдете вы. - Простые слова они должны понять. - И вы останетесь живы.
Они проигнорировали ее.
- Уходи, - сказал один Николаю. - Последний шанс.
Другой сказал: - Ты на кого-то похож. Кто ты? - Он покачал головой, уже теряя интерес к этому вопросу. - Неважно. Отдай женщину. Мы заберем ее.
Так. Ее мнение не имело значения. В их сегодняшнем меню было ее изнасилование.
- Порви их в клочья, - сказала она Николаю.
Он ничего не ответил. Он просто прыгнул вперед и выпустил свои когти – когти, которые были длиннее и острее, чем их! – в лицо самого высокого, самой вероятной угрозы, заставив гигантов отступить назад.
Хрип боли отметил начало, словно колокол на матче боев без правил. Никаких правил – только боль.
Пятеро мужчин сцепились вместе в сплошной клубок когтей, клыков, крови и адреналина. Крови, что приводила Николая в животное бешенство. Он рычал, как пантера, вырывал куски плоти, как акула, и, словно питбуль, вцеплялся во все, до чего дотягивался.
Джейн хорошо знала, что не стоит вмешиваться. В прошлом, сосредоточившись на человеческом теле и пытаясь найти лекарство для своей матери, она узнала о множестве физических реакций. Человек в состоянии ярости не узнает окружающих. Химическое вещество, наполняющее кровь, будет держать Николая на коротком поводке, а на конце этого поводка – смерть этих гигантов, здесь лишь убийство имело значение.
Потому она стояла и смотрела, молча переживая за своего мужчину.
Не твой, Джейн заставила себя добавить.Не полностью и не сейчас. Она могла бы разделить с ним свое тело и ум, но сердце и душу? Нет, пока существовала вероятность, что магия исчезнет и Джейн вернется домой. Хуже всего, если он влюбится в нее: он зачахнет и умрет, если она его покинет.
О... черт. Она забыла об этом. Такая страшная судьба постигла нескольких вампиров, содержавшихся в ее лаборатории. Она не могла допустить такого с Николаем.
Джейн стряхнула уныние, тревожные мысли отбросила прочь.Не отвлекайся, не сейчас. Борьба быстро обострялась, насилие было ужасающе. Чья-то рука пролетела над ее головой – отделенная от тела рука.
Именно тогда Николай стал самой смертью. Она несколько раз увидела выражение его лица, промелькнувшего в схватке, - оно было ледяным. В нем не было милосердия, ни разу оно не смягчило его удары. Он стремился к горлу, к жизненно важным органам, к паху. Если бы гиганты были людьми, они погибли бы от его превосходящих сил через несколько секунд. Но каждый раз, когда он разделывался с ублюдком, отрывая ему конечности, тот снова вставал.