Ну? Где там наши молодчики?
Таррэн, как и следовало ожидать, сошел на Алиару первым. И как опытный воин, и как уже знакомый Владычице, наиболее могучий маг своего мира. Неожиданно возникнув в черноте бездонной воронки, он не задержался в ней ни на миг - уверенно раздвинув плечами алую завесу Огня, прошел широким шагом сквозь Врата. Неосторожно сбил рукой край внешнего поля, едва не спалив при этом наружную опору. А затем резко остановился и внимательно оглядел переполненный Зал.
С прошлого визита на Алиару он ничуть не изменился: та же простая кожаная куртка, сидящая на его крепкой фигуре с поразительным изяществом; та же белоснежная рубаха, потертые ножны за спиной... те же длинные волосы цвета воронова крыла, в которых играли крохотные огненные снежинки. И то же самое незабываемое лицо с ярко горящими зеленовато-алыми глазами. Да, Таррэн немного проигрывал в росте местному населению. Но зато шириной плеч заметно превосходил любого подданного Эланны, и этим резко выделялся среди их худощавых, изящных, но излишне стройных (если не сказать, субтильных) фигур.
Следом за Таррэном из Портала вышел Владыка Элиар, до последнего держащий в поле зрения как побратима, так и могучие потоки сил вокруг неиствующей воронки. Затем - Владыка Тирриниэль, отличающийся от сына только осанкой, белоснежной гривой ухоженных волос и наличием Венца Силы с крупным изумрудом посередине. Сразу после этого на белоснежную мозаику Гостевого Зала ступили еще два десятка эльфов, почти поровну состоящих из Темных и Светлых. А последними... хозяева сперва не поверили своим глазам!.. бесшумно вошли пятеро рослых, диковатых, сурового вида смертных. Могучих, статных, облаченных в странного вида чешуйчатые кольчуги и резко выделяющихся среди красивых эльфийских лиц своими хмурыми физиономиями. Причем, физиономиями самыми что ни на есть бандитскими - со следами старых ран, белеющих на загорелой коже тонкими полосками шрамов; неулыбчивыми глазами и одинаково пугающими желтыми огоньками в недобро поблескивающих зрачках.
Один, самый здоровый, имел небрежно обкорнанную гриву темных, почти черных волос, густой шапкой нависающих над самыми бровями; резкие черты лица, мощные плечи и тяжелый взгляд наемного убийцы. Голова второго отчетливо отливала медью, карие радужки горели неподдельной тревогой, а сильно поджатые губы, больше привычные к наглым усмешкам, красноречиво свидетельствовали - рыжему здорово не по себе. Еще двое смертных щеголяли непослушными шевелюрами непривычно яркого золотистого оттенка, но были вооружены до зубов и явно не привыкли ложиться спать без своих парных (эльфийской ковки!) мечей. А пятый, к вящей оторопи встречающих, вовсе оказался полукровкой - белогривым, голубоглазым, но таким же диким и мрачным, как остальные четверо. В нем даже издалека чувствовалась властность, некий стальной стержень. Прямо-таки непробиваемая броня холодного, молчаливого спокойствия, которые не поколебать никакими насмешками. А еще была в нем какая-то необъяснимая грация. Странная, хищная красота настоящего лесного зверя. И именно это вызвало среди подданных Эланны легкий ступор, граничащий с настоящей растерянностью.