– Закуривай, – сказал русский и протянул сигарету к лицу чеченца. Тот помотал головой, собираясь с мыслями. Сейчас начнется главное, то, из-за чего его привели сюда.
– А, здоровье бережешь, – ухмыльнулся верзила, внимательно изучая лицо пленного.
Рамазан смолчал.
– Мне надо знать все про банду Ахмедова. Где живут, сколько их, какая охрана и вооружение. Раз ты из этого села, то ты знаешь о них. Минута тебе на размышление, потом отрежу яйца. Сам. Варианты типа «я не знаю, не видел, не слышал» меня не заинтересуют. Яйца отрежу все равно. А скажешь, что мне надо, – уйдешь живым и здоровым. Тебе все понятно? – Русский закурил и посмотрел на часы. – Прикинуться дурачком у тебя тоже не получится. По глазам вижу, что ты понимаешь, о чем речь.
Затем Гордей – а это был он – одним движением вытащил широкий, остро заточенный нож и воткнул в землю. Держа сигарету в зубах, он еще раз глянул на часы (причем делал это не демонстративно, не пугая, а действительно давал минуту на размышление, Рамазан это интуитивно понял) и отвел глаза в сторону, рассматривая противоположный берег ручейка. Он честно решил выждать минуту и затем убить чеченца, если тот не заговорит. Придется брать еще кого-то, кто окажется более сговорчивым. На пытки у Гордея не было времени, да и садистом он не был.
– Я не из этого села, – наконец произнес хриплым голосом Рамазан.
Гордей смотрел в сторону. Потом он с сожалением вздохнул и потянул нож за рукоятку. У чеченца расширились глаза.
Больше доводов у Рамазана не было. Рассказывать что-либо он просто не мог, силы вдруг покинули его; он четко понял, что в живых его не оставят все равно. Он отработанный материал для этой группы, которая пришла сюда за головой Ахмедова. Здесь нет ни прокурора, которому можно пожаловаться, ни своих родственников, которые придут на помощь, и, кажется, даже солнце равнодушно светит в небе, глядя на то, как сейчас будут его убивать.
Гордей выбросил окурок в ручеек, выдернул нож из-под ног и спросил, глядя Рамазану прямо в глаза:
– Будешь говорить?
Рамазан зажмурился в отчаянии.
– Командир, – кто-то впоголоса позвал сверху. – Там еще одного взяли, пастух, что ли, он сейчас дает сведения Газдиеву.
Не отрывая глаз от Рамазана, Гордей поднялся, одним движением засунул нож в ножны и сказал:
– Ты вроде из боевичков, а? Похож, похож... А если не боевик, то будешь им. Ну, посиди здесь пока...
Он быстрым шагом стал подниматься по склону оврага. Дойдя до своего зама, притянул его к себе за плечо и тихо проговорил в ухо:
– Кончай его. Толку от него нет. Упрямый... Я к Газдиеву, узнаю, что там. – И он исчез в густых зарослях молодого подлеска.