Мужчина с сероватым лицом раздавал карты. Каждому по четыре. И еще одну открывал – она была общей для всех.
Он знал правила игры. Он их очень хорошо знал. И знал, как нужно выигрывать. Восемь лет он провел в неволе. Из них четыре года, как только появлялось свободное время, премудростям игры в покер его обучал «катала». Именно обучал, не пытаясь выиграть у него, как находящийся при смерти мастер-универсал, раскрывающий секреты своего дела любимому ученику. В принципе так оно и было. «Катала» умирал от туберкулеза. Довольно быстро, в страшных мучениях, корчась от боли и кашля и находясь большей частью в лазарете. Он тоже умирал. Не так, правда, быстро, и, может быть, не в таких муках, и частенько попадал в тот же лазарет. Где они и сошлись. Потому что оба умирали. И, наверное, поэтому «катала» так привязался к нему. Потому что умирать не одному все же не так страшно. И стал обучать его покеру. Ничего иного этот «катала» не умел. Покер для того был как наркотик. От игры «катала» получал невероятный кайф, как от близости с женщиной или от спиртного. И от того, что появился ученик, который с интересом и терпением вникал в секреты игры, кайф удваивался. А ему и самому игра была за счастье. Потому как за ней время летело быстрее. Когда ученик впитал в себя все, что знал учитель, а затем в один из моментов «выставил» того, притом учитель и не сразу понял это, тогда... Тогда «катала» счастливо улыбнулся, сказал, что обучение закончено и теперь можно спокойно умереть. И умер. Словно отец, отдав последний наказ.
«Каталу» на зоне уважали: и смотрящий, и «жулики», и «козырные фраера». Наверняка «катала» отличался не только умением играть в покер. Так он думал. Но никогда ни о чем подобном у своего карточного учителя не спрашивал. А тот не говорил. И так тот и остался для него «каталой», карточным «спецом» – и человеком, который умирал вместе с ним. И умер первым. А он продолжил жить. До выхода на волю оставалось полтора года...
Восемь лет. Теперь он в казино, пусть и подпольном. И такой знакомый, если не родной, покер...
Он играл неторопливо, не повышая особенно ставок. Фишки возле него на столе не множились, но и не уменьшались в числе. Так что он в итоге оставался при своих.
Манерный господин непрерывно пытался повысить ставки и все время поглядывал в его сторону, как бы тестируя, – что это за новый «гусь» уселся к ним за столик. Он на повышение не шел, не скрывал, что осторожничает.
– Ну, что? Так и будем мелочиться? – в один из моментов игры пытался подколоть манерный господин и бросил стопку фишек на середину стола.