У постамента бродили откормленные голуби, прогуливались парочки, дожидались клиентов фотографы, а какой-то чудак кричал в мегафон, призывая окружающих собирать подписи против губернатора, чей автомобиль недавно сбил насмерть двух пешеходов. От поборника справедливости шарахались как от сумасшедшего, да и может ли быть нормальным человек, полагающий, что подписи простых граждан что-то значат в этом мире?
«Предприниматели всех стран, соединяйтесь! Заодно с политиками и государственными чиновниками! Великая коррупционная революция, о которой так долго мечтали либералы, совершилась!»
Перейдя через улицу, Константин физически ощутил, как в него нацелились зоркие глазки видеокамеры, реагирующие на всех прохожих, оказавшихся возле отеля. Насколько он помнил, по вечерам здесь постоянно прогуливались компании молодых людей спортивного сложения, которые и сами тишину не нарушали, и другим не позволяли. Купят подростки пива, возьмутся песни орать или просто голос повышать от избытка чувств, а их вежливо так под локти – и за угол. Глядишь, через пару минут уже разбегаются кто куда, шмыгая расквашенными носами. Тишь, гладь да божья благодать. Полиция отдыхает.
Толкнув вращающуюся дверь, Константин очутился в прохладном вестибюле, приблизился к портье за стойкой, представился. Ему пришлось делать это еще трижды, пока его передавали из рук в руки, позволяя переходить с этажа на этаж. Наконец Костю пропустили через рамку металлоискателя, тщательно обыскали и оставили в обществе коротышки с бультерьером на поводке. Могучий пес мог бы запросто поволочить его за собой, но по какой-то причине не делал этого. Может быть, надоело ему лютовать и показывать норов, а может, коротышка внушал ему симпатию. Кто их разберет, этих бультерьеров…
Косясь на пса, Константин преодолел последние метры пути и был заведен в приемную, смахивающую на обсерваторию, из которой вынесли оборудование, заменив его экзотической зеленью. На месте телескопа в центре помещения под куполообразным потолком восседала писаная красавица в строгой белой блузке. Для пущей важности на нее нацепили очки, скорее всего, с обычными стеклами. Испуганно взглянув сквозь них на изборожденное шрамами лицо вошедшего, она указала на массивную резную дверь и пискнула:
– Александр Викторович вас ждет. У вас ровно три минуты.
– А это уж как Александр Викторович решит, – обронил Константин, берясь за дверную ручку.
Кабинет занимал два этажа в высоту, будто обитал здесь не заурядный кривоногий толстяк с оплывшей физиономией, а сказочный великан. Однако великаны в этих краях не водились, а восседал за громадным столом не кто иной, как Мотыль-младший. За его спиной стоял телохранитель в просторном костюме с расстегнутым пиджаком, под которым, ясное дело, находилась кобура с пистолетом. Он следил за каждым движением визитера. Как, впрочем, и сам Мотыль.