Глава 11. Чужой среди чужих
Несколько раз Константин зарекался звонить Марии, а потом набирал ее номер снова, но безрезультатно. Наконец, отложив телефон, он отправился готовить еду, а когда, пообедав обжигающим супом, вернулся в комнату, позвонили ему самому.
Сергей Викторович Мотыль не отказал младшему брату в просьбе. Константина Игоревича Зорина ожидали в спорткомплексе «Олимпийский» к двум часам дня.
– Йес-с! – прошептал он, выбросив в воздух кулак, и принялся собираться.
В час дня Константин уже голосовал возле проезжей части. Не прошло и десяти минут, как у обочины притормозил видавший виды зеленый «Фольксваген». После непродолжительного торга водитель сверкнул золотыми коронками и воскликнул с лихостью потомственного извозчика:
– Э, да ладно, садись. Где наша не пропадала!
– Везде пропадала, – сказал Константин, устраиваясь на продавленном переднем сиденье.
Отсмеявшись, водитель разогнал свой старенький «Фолькс» до буквально потрясающей скорости семьдесят километров в час, откинулся на спинку сиденья, представился Григорием и сообщил, что вчера отпраздновал день рождения.
– Сороковник стукнул, е-мое. Больше половины жизни псу под хвост. О, моя испорченная свежесть, буйство глаз и наводненье чувств!
Тут Константин обратил внимание на фотографию, украшающую треснувшее лобовое стекло. Это был снимок Есенина, но не тот классический портрет с трубкой, столь популярный в народе. Руководствуясь какими-то непонятными мотивами, Григорий остановил выбор на увеличенной фотографии мертвого поэта. Из-за рассыпавшихся кудрей и страдальческого излома бровей Есенин походил на обиженного мальчика, уснувшего в слезах. Приоткрытые губы еще таили звук последнего горестного вздоха.
Нахмурившись, Константин отвел взгляд.
– Не боись! – воскликнул Григорий. – Это же Серега Есенин. Наш человек.
– А почему мертвый? – спросил Константин.
– Какому ж ему быть после того, как его инородцы убили? Ты, часом, не из их племени?
– Нет.
– И правильно, – успокоился Григорий, лаская обеими руками обмотанную изоляционной лентой баранку. – Откуда родом?
– Не знаю, не помню.
– Где родился, не помнишь?
– В одном селе, – ухмыльнулся Константин, – может, в Калуге, а может в Рязани…
– Из психушки сбежал? – насторожился Григорий.
– Это я Есенина цитирую.
– Таких стихов не знаю, в фильме их не было. Зато вот: хулиган я, хулиган, от стихов и сыт и пьян… А? Как сказано?