В какой-то день началось…
Мелкий сухой снежок шёл, шёл, облака над тайгой набухали в тучи, и было видно, что это надолго. Тем не менее, выйдя из зимовья по естественной надобности часов в десять вечера (на таких зимовках народ обычно ложится спать рано), Самохин увидал, что снегопад не прекратился, как это обычно бывало ночами, а, скорее, усилился.
Начальник растолкал засыпающего Суханова, и они в который раз обошли свою базу с самодельным светильником, сделанным из пустой консервной банки со вставленной внутрь свечкой, в поисках неаккуратно брошенного инструмента и стройматериала.
Утром всё вокруг радикально преобразилось.
Белая пушистая накипь превратила жёлто-чёрный мир в контрастную гравюру на меди. Снег господствовал везде. Он укрывал груды дров, не снятые палатки временного становища, остатки стройматериалов, крыши строений, и казалось, что он пришёл навсегда.
Суханов с руганью заставил Иванова и Сидорова снимать палатки. Снег продолжал падать, а прораб помнил, что под его тяжестью каркасы ломаются, а сами палатки рвутся. Затем, памятуя, что первый большой снегопад чреват пропажей многих полезных в хозяйстве вещей, провёл ревизию.
Потери были не очень велики: отсутствовала одна ножовка (никто не мог вспомнить, где её оставили последний раз), потерялась консервная банка с мелкими гвоздиками и кружка. Поругавшись для порядка на «истинно русских», Суханов про себя вздохнул с облегчением.
После чего начал планировать установку как минимум одного полноценного лабаза. Он продолжал надеяться на лучшее: что к Новому году они все увидят посёлок.
Лабаз устанавливался на двух росших рядом лесинах на высоте восьми метров. Суханов благодарил судьбу, а вместе с ней и алданских снабженцев – за то, что они не пожалели нескольких листов жести. Теперь ему было чем обить опорные столбы и соорудить на них «воротники» – насаженные на ствол раструбом к земле воронки, – чтобы по ним не могли взобраться древолазающие мыши: именно они, а не росомахи и медведи, являются настоящим бичом всех таёжных захоронок.
Втроём они поставили на платформе настоящий сруб – в шесть венцов, в итоге лабаз мог вместить всё наличное снаряжение не только их полевого отряда, но и всей партии.
«Пусть лучше руками работают, чем языками», – думал про себя Суханов.
Ещё одним общим делом, сплотившим их, стало изготовление лыж. Сперва Самохин хотел, чтобы несколько пар лыж типа «Турист» были сброшены им с самолёта, но Суханов отговорил его от этой идеи, предположив, что лыжи точно разобьются о мёрзлую землю. Поэтому Иванов с Сухановым нашли и разделали на доски несколько сухих не сучковатых стволов чозении и выдали каждому по паре заготовок. На неделю в зимовье развернулся конкурс на лучшие лыжи – тем более справедливый, что никто из участников не изготавливал их раньше.