На первый взгляд – довольно много всего.
А на второй – не очень.
Собрал Угарцев все эти проволочки и крючочки, с любовью разложил их на плащ-палатке и аккуратненько-аккуратненько так упаковал в рюкзак. Повесил этот рюкзак на плечи и потихоньку побрёл в сторону не охваченных ещё предгорий Чааная – съёмку делать.
Самой большой проблемой Угарцева были образцы. Вообще, странствия с геологами – это ночной кошмар как сплавщика, так и лётчика. Если у всех остальных категорий бродяг количество груза с пройденным путём только уменьшается, то у геологов – увеличивается.
Но Угарцев увеличиваться этому грузу позволить не мог.
По идее, для полноценного описания территории ему надо было собрать описания около полутора тысяч точек. Что, по самым скромным прикидкам, составляло не менее ста пятидесяти килограммов. А если учесть стремление любого исследователя к перепроверке результатов – могло выйти и все триста.
Поэтому Угарцев выбрал промежуточный вариант – забирать с собой только наиболее показательные образцы ключевых, по его мнению, для территории обнажений, а все остальные складировать в приметных местах, обозначая места их хранения турами. Разметку можно было выполнить простым карандашом, ибо сделанные им надписи не смываются и не осыпаются без внешнего воздействия, а основные описания делать в дневнике («Мелким почерком», – неизменно добавлял Угарцев по себя).
С чем было по-настоящему плохо – так это с едой. У Владимира была малокалиберная винтовка, но как ею пользоваться, он представлял себе весьма слабо. Конечно, за плечами была начальная военная подготовка, военная кафедра в институте, но всё, что он оттуда вынес, – это «совместите верхний край мушки с верхним краем целика». Да, в начале полевых работ Угарцев убил из этой винтовки пару зайцев, – но он потратил на них двадцать патронов, и такой расход боеприпасов был совершенно неприемлем в изменившихся обстоятельствах. Кроме того, не было чая и сахара. Ну то есть почти не было: оставшуюся малость можно было не принимать во внимание.
– Я сразу подумал, что можно заваривать в кипятке ягоду: её было везде много. Шикши было просто кошмарное количество, поспевала голубика. Не было ничего другого – мучного и крахмального. Я слышал, что чукчи едят всякие травы и женщины у них ножами раскапывают мышиные запасы, но, во-первых, я не знал, как их находят, эти запасы, а во-вторых, чёрт их знает, что в этих запасах находится. Чукчи-то небось знают, а я – нет… Потому решил – буду изображать из себя Кожаного Чулка. Если кого замечу, подкрадусь близко-близко и в сердце – рраз! Ну не могу я пропасть в тундре с мелкашкой! Так мне казалось в тот момент, понятно…