Чёрт его знает какая пылинка попала ему в нос в тот самый момент… Чихнул… И пропустил такой момент…
— "Фудзи!!!" — просто заорал над его ухом Черкасов…
"Суворов" к этому времени стал получать уже серьёзные повреждения. Несмотря на то, что "Фудзи" был выбит из линии, остальные японские броненосцы настырно громили русский флагман. Новые японские снаряды обладали чудовищной разрушительной силой. Если броня и не "плакала стальными слезами" в местах их попаданий, то обычная сталь небронированных перекрытий плавилась. Огромное количество мелких осколков, которые они давали при взрыве было хоть и безопасно для укрытых за бронёй, но исправно выкашивало матросов тушивших пожары на борту.
Туман рассеивался и огонь японских броненосцев становился всё точнее.
Последовали попадания в первую трубу, которая уже опасно накренилась, удерживаемая пока на растяжках, был разрушен кормовой мостик, крупный снаряд, пробив борт разорвался в кают-кампании, вызвав нешуточный пожар. Но больше всего пострадала артиллерия: один из первых же японских "гостинцев" умудрился угодить в ствол кормовой башни главного калибра и, хоть не смог оторвать его но загнул вверх, сделав эту пушку совершенно бесполезной. Взрыв этого снаряда вызвал такое сотрясение башни, что она вышла из строя на полчаса. Из трёх шестидюймовых башен в строю осталась только одна, остальные намертво заклинило попаданиями и они не имели способности вращаться и наводить свои пушки на японские корабли. В общем броненосец за ничтожный промежуток времени утратил практически половину своей огневой мощи.
— Зиновий Петрович! Может быть имеет смысл выйти из строя для исправления повреждений? — робко спросил Рожественского флаг-капитан. — Эскадру поведёт "Александр", он ещё совершенно цел, японцы протратят лишнее время на пристрелку по нему. Приказ о том, что в случае нашего выхода из строя эскадру ведёт следущий мателот всем известен… Выйдем, починимся и снова вернёмся в строй…
— Мы ещё можем стрелять, управляться, держать ход. Какого чёрта! — вспылил командующий.
— Но ведь смотрите – японский флагман второго отряда покинул строй…
— МЫ МОЖЕМ СТРЕЛЯТЬ! Оставаться на курсе!
"Суворов" продолжал вести за собой русскую эскадру. Хотя приходилось лихо… Броненосец постоянно содрогался от получаемых попаданий, пожары вспыхивали от носа до кормы и хоть их регулярно тушили, но они разгорались снова и снова. Дым разъедал глаза находящихся в боевой рубке. Во рту стояла непереносимая горечь от недогоревшей при взрывах шимозы. Реальное управление эскадрой было утрачено, командующий мог только вести корабли за собой, не более.