Глава 7. Молодая отвага старого крейсера[10]
"Дмитрий Донской" уходил на юг. После повреждений, которые крейсер получил от огневого контакта с отрядом Камимуры, шансов дойти до Владивостока не оставалось. Ход упал до одиннадцати узлов, но это при форсаже, долго такую скорость кораблю обеспечить машинное отделение не могло.
Каперанг Лебедев решил попробовать дойти хотя бы до Циндао, и там интернировать свой избитый крейсер. Особой боевой ценности "Донской" не представлял и после войны старика вряд ли стали бы даже всерьёз ремонтировать, но нужно было постараться, чтобы он не стал "победой" японцев в этом сражении и нужно было спасти экипаж.
А вот японцы считали иначе. Им была совершенно необходима лишняя победа в этом бою, лишний утопленный корабль противника, который к тому же формально являлся броненосным крейсером, что хоть и маловажно для воюющих флотов, но весьма существенно для читателей газет: для них разницы между уже потопленной "Россией" и "Дмитрием Донским" никакой – оба броненосные крейсера, и не важно, что их боевая ценность отличается в разах.
Именно так думал вице-адмирал Уриу, когда отдал приказ "Цусиме" и "Идзуми" преследовать и уничтожить вражеский корабль. И те, на пятнадцати узлах, повернули в погоню за "подранком".
Результат погони был предсказуем – делом нескольких десятков минут было сближение на дистанцию действительного огня, а вот бой… Все шансы были на стороне японцев. Вернее почти все. Им было не известно о конкретных повреждениях преследуемого, о том, какая часть его артиллерии ещё боеспособна, что с дальномерами и машинами… А полный броневой пояс "Донского" был весьма серьёзным козырем при битве с бронепалубными крейсерами. Если бы русский корабль не был уже избит противником, то вполне можно было ставить на него в стычке даже с двумя этими японцами.
Но, впрочем, уже не двумя. Вспомогательный крейсер "Такасака-Мару" тоже решил поучаствовать в добивании и поспешил напересечку с востока, а за японскими малыми крейсерами увязались два истребителя.
Наиболее рискованно приблизился вспомогательный крейсер и комендоры "Дмитрия Донского" тут же дали ему понять, что крейсер жив и лёгкой добычей не является. Лейтенант Кавамура, командовавший данным наспех вооружённым пароходом, после первых же всплесков у борта понял, что не ему пока ввязываться в серьёзную схватку. "Такасака-Мару" тут же поспешил отойти и предоставить крейсерам специально построенным для боя самим разбираться с огрызающимся русским кораблём.
И они не преминули этим заняться. После обмена несколькими безрезультатными залпами последовали первые попадания. Сначала шестидюймовый снаряд взорвался на броневом поясе "Донского", потом ещё один, — и вот уже на баке многострадального ветерана начал заниматься пожар. Но не осталась невредимой и "Цусима" – на ее мостике задымило и показались языки пламени. Позже последовал взрыв возле форштевня и японский крейсер, получив заметный дифферент на нос, существенно сбавил скорость. "Идзуми" тоже получил попадание в трубу.