Главным калибром не стреляли – берегли снаряды.
За несколько дней перед уходом с Мадагаскара Эссен вызвал Соймонова к себе.
— Скоро уходим, но на берег вам съехать ещё пару раз наверное придётся. Вот, по моему представлению, за призование транспортов вам присвоен орден Святого Станислава третьей степени с мечами и бантом. Поздравляю вас, Василий Михайлович, от всей души поздравляю! — Эссен крепко пожал руку молодого человека. — Давайте коньячку по поводу очередного вашего кавалерства и – на берег. Хоть местные ювелиры уже за несколько часов научились наши ордена клепать, но поторопиться всё-таки стоит.
В шлюпке Василий всё ещё не мог прийти в себя: ещё один орден! Не так давно в письме с тёплой усмешкой переданным ему командиром "Олега" Добротворским. "Олег" привёз весточку от Ольги", --- пошутил тогда каперанг. Ольга писала, что уже знает о его "Георгии", а сейчас ещё один. Невероятно. Уж точно можно будет придти в гости к её семье не пряча глаз и не робея в ожидании сурового взгляда отца любимой, капитана первого ранга Капитонова. Только бы дожить до этого дня, только бы дожить…
Глава 5. Снова в Индийском океане
Тронулись. Пошли.
"Длинным скорбным листом наших котлов и механизмов" назвал когда-то реальный переход Второй Тихоокеанской кавторанг Семёнов в своей книге "Расплата". Данная реальность ничем не отличалась в этом плане от реальности нашей. Регулярно выходили из строя механизмы на кораблях. Чаще всего это случалось либо на стариках "Сисое Великом" и "Наварине", либо на "Орле", который был наспех доделан, чтобы успеть ввести его в состав эскадры. Зачастую эскадренный ход не превышал пяти узлов, в сутки проходили около ста восьмидесяти миль, то есть средний ход составлял около восьми узлов, и это учитывая попутное течение, добавлявшее полузла.
И снова бесконечные угольные погрузки в океане, снова раскалённый ад угольных ям и безжалостная угольная пыль… На госпитальный "Орёл", после каждой погрузки, доставляли десятки людей. Рожественский просто "заболел" углем, говаривали, что даже во сне он метался и бормотал: "Уголь! Уголь! Я приказываю грузить ещё!"
Очень облегчили работу новые немецкие угольные мешки – квадратной формы, с плоским дном и из очень прочного материала. С ними было значительно удобнее работать как при загрузке угля, так и при перемещении его.
Из воспоминаний старшего врача крейсера "Аврора" Кравченко В. С.
…Ещё на Мадагаскаре, когда мне пришлось оставить свой "Изумруд", чтобы заменить старшего врача с "Авроры", списанного с крейсера по болезни и отправившегося в Россию, я был приятно удивлён прибыв на новое место службы. Радовал порядок на корабле, душевное отношение его командира, капитана первого ранга Евгения Романовича Егорьева, радушие кают-кампании, здоровый вид матросов, среди которых больных было меньше, чем на "Изумруде" при вдвое большем числе экипажа. На второй день после прибытия и вступления в должность я стал проводить медицинский осмотр команды и был несказанно удивлён. Что здесь за молодцы! Здоровые, стройные, весело и бодро подходят, дают бойкие ответы. Заглянул на камбуз, в баню. Хорошо кормят, часто моют – не придраться. Лазарет, правда, превращён в угольный склад. Благо что аптеку ещё не тронули. Ну это всеобщая проблема на эскадре, на всех кораблях уголь, уголь, уголь… Трудно примириться с лазаретом на рундуках, но пока вроде бы обхожусь. Больных, повторяю, очень немного, не то что на "Изумруде", где каждое утро ко мне выстраивалась очередь из шестидесяти человек.