Холодность, которая неожиданно начала зарождаться в ее душе, тут же улетучилась. Успокоившись, Анаис приподнялась на цыпочки и нежно коснулась губами его губ.
– Я верю тебе, Линдсей.
– Я не такой, как он, Анаис. Я – не мой отец. Я не разделяю его пороки.
Анаис взяла лицо Линдсея в ладони, заставив его посмотреть ей в глаза. Любимый обещал, что никогда не скажет Анаис ни одного лживого слова, и она верила ему.
– Ты не такой?
– Нет. Я… – Глаза Линдсея вдруг приняли нечеткое, абсолютно нечитаемое выражение, и он попытался, из последних сил попытался – Анаис это точно знала – сфокусировать свой взгляд, придав ему твердости. В итоге это Линдсею не удалось, и он, глядя через ее плечо куда-то на стену, произнес: – Клянусь. Я не такой, как он.
Что-то заныло в душе Анаис, но тревожное чувство быстро уступило место великой любви, которую она питала к Линдсею, и потребности верить ему. Анаис, казалось, могла справиться со всем, о чем он так боялся говорить ей. Ничто не могло помешать ей любить Линдсея, ничто. В этот момент все представлялось слишком новым. Им двоим требовалось время, чтобы привыкнуть к тому, что теперь происходило между ними.
– Тогда все будет хорошо, правда? Линдсей кивнул, проведя подушечкой большого пальца по губам Анаис.
– Все уже хорошо, – сказал он твердо, так, словно пытался убедить в этом самого себя, а не ее. Он сжал в ладонях лицо Анаис и, прислонившись к ее лбу своим, взглянул ей в глаза. – Нас связывают крепкие узы, и они не должны оборваться. Пообещай мне… – с волнением произнес Линдсей, еще крепче сжимая щеки Анаис. – Пообещай, что та цепь, которая связывает нас, никогда не разорвется.
– Я всегда была связана с тобой. Мое сердце навечно будет принадлежать тебе, Линдсей. Никогда не забывай об этом.
– Твоя доброта необходима мне, как воздух, Анаис. Ты нужна мне, только ты способна удержать меня от превращения в собственного отца.
– Ты никогда не будешь таким, Линдсей.
– Поклянись мне, Анаис. Поклянись, что всегда будешь такой для меня. Скажи, что никогда не изменишься.
– Я клянусь тебе, Линдсей.
– И ты будешь вспоминать обо мне сегодня ночью?
– Буду. А ты станешь думать обо мне, Линдсей?
– Твой аромат остался на моей руке. Твой вкус – на моем языке. Я никогда не забуду, Анаис, никогда…