Марк равнодушно пожал плечами. В его глазах нельзя было прочесть ни досады, ни насмешки.
— Ты только так говоришь. На самом деле все выглядит совсем иначе.
Сузен ощутила, как в ней опять закипает негодование. Марк прекрасно знал, как поддеть ее. Казалось, ему доставляло наслаждение доводить ее до исступления. И это после столь долгой разлуки… Но тут он придвинулся к ней ближе и сказал почти заботливо: — выглядишь усталой, Сью. Думаю, нам а ехать. Я хочу, чтобы ты как можно скорее попала домой.
И снова Сузен уловила в его словах какой-то скрытый подтекст. Неужели дома что-то произошло? И почему Марк не хочет сказать ей об этом?
— Что случилось? — спросила она хриплым от волнения голосом.
— Не сейчас, Сью, и не здесь. — Непреклонность Марка еще больше встревожила Сузен.
— А я хочу знать немедленно! — потребовала она, чувствуя, что сердце бьется в ее груди, как пойманная птица.
— Я устал, Сью, так же, как и ты, — сказал Марк твердо, пресекая любую возможность спора.
— Но я хочу, — упорствовала Сузен, хотя понимала, что ведет себя подобно вздорной, капризной девчонке.
— Я сказал нет — значит, нет!
С этими словами Марк решительно взял ее за руку и вывел на улицу. Сузен попыталась было сопротивляться, но вдруг почувствовала себя плохо и покачнулась, как будто споткнувшись о невидимый порог.
— Сью, Сью, что с тобой? — Марк подхватил ее за тонкую талию.
Сузен еле слышно застонала и прижала пальцы ко лбу, на котором выступила испарина.
— У меня разламывается голова.
Заканчивалось действие болеутоляющих таблеток, и все ее тело ныло от боли. Она не помнила, как добралась до машины. Но когда Марк, бережно усадив сестру на сиденье, закреплял на ней ремень безопасности, она почувствовала, как его рука случайно коснулась ее груди и на миг замерла. Затем он поспешно защелкнул застежку на ремне.
— Все в порядке. Сейчас мы приедем домой, а доктор Уайт осмотрит тебя. Не волнуйся. В больнице сказали, что ты скоро поправишься. — Марк склонился над ней. Как и всегда, он говорил уверенно, но Сузен заметила в его взгляде тревогу.
Она закрыла глаза и больше уже ничего не видела. Боль и тревога словно прикрыли все окружающее колышущейся пеленой, за которой мир казался нереальным.
Когда Сузен очнулась, она снова увидела перед собой Марка. Тот стоял рядом с кроватью и внимательно смотрел на нее. В ее сознании медленно всплывали события прошедшего дня — мимолетные, калейдоскопичные видения, которые объединяло что-то общее. И это «что-то» было вполне определенным чувством страха.
— Дать тебе попить?
Голос Марка был мягче, нежнее, чем ей помнилось, но сила рук, обхвативших ее за плечи, осталась прежней. Эти жесткие, мускулистые руки легко приподняли Сузен, холодный край стакана коснулся сухих губ, и она жадно начала пить воду. Затем снова откинулась на подушку, борясь с желанием закрыть глаза. Через огромные окна проникал холодный сумеречный свет, и Сузен сразу поняла, что вернулась в дом, который когда-то считала своим.