— Осторожней! — усмехнулся ведьмак. — Начинаешь подражать им. Это заразительно.
— Благодарю.
Геральт быстро поднял голову, заглянул в глаза стоящей рядом с бабкой девочки. Лилле не отвела взгляда. Глаза у нее были ясные и чертовски голубые.
— Зачем вы приносите дьяволу жертвы зерном? Ведь видно же, он — типичное травоядное. Зерна не ест.
Лилле не ответила.
— Я задал тебе вопрос, девушка. Не бойся, от разговора со мной не запаршивеешь.
— Не выспрашивайте ни о чем, — бросил Крапивка с беспокойством в голосе. — Лилле… Она… Странная. Не ответит, не заставляйте ее.
Геральт не отрывал от Лилле глаз, а Лилле по-прежнему глядела на него. По спине у Геральта пробежали мурашки, выползли на шею.
— Почему вы не пошли на дьявола с дрекольем и вилами? — повысил он голос. — Почему не расставили западни? Если б вы только захотели, его козлиная башка уже торчала бы на шесте в качестве пугала от ворон. Меня предупредили, чтобы я не пытался его убить. Почему? Ты запретила им, верно, Лилле?
Дхун поднялся с лавки. Головой чуть не задев потолок.
— Выдь, девка, — буркнул он. — Забирай бабку и выдь отседова.
— Кто она? — проговорил Геральт, когда за бабкой и Лилле захлопнулась дверь. — Кто эта девочка, Дхун? Почему пользуется у вас большим уважением, нежели эта чертова книга?
— Не ваше дело, — глянул на него Дхун, и в его взгляде не было дружелюбия. — Умных девушек у себя в городах преследуете, на кострах спаляете. У нас этого не было и не будет.
— Вы меня не поняли, — холодно сказал ведьмак.
— И не стараюсь, — проворчал Дхун.
— Я это заметил, — процедил Геральт, тоже не шибко сердечно. — Но одну основную вещь извольте понять, уважаемый Дхун. Нас по-прежнему не связывает никакой договор, я по-прежнему не обязан вам ничем. У вас нет оснований полагать, будто вы прикупили себе ведьмака, который за серебряный грош или полтора сделает то, чего вы сделать не умеете. Или не хотите. Или… не можете. Так вот, уважаемый Дхун, вы еще не купили ведьмака, и не думаю, чтобы это вам удалось. При вашем-то нежелании что-либо понимать.
Дхун молчал, исподлобья глядя на Геральта. Крапивка кашлянул, повертелся на лавке, возя лаптями по глинобитному полу, потом вдруг выпрямился.
— Милсдарь ведьмак, — сказал он. — Не серчайте. Скажем, что и как. А, Дхун?
Посадский солтыс согласно кивнул.
— Когда мы сюда ехали, — начал Крапивка, — вы видели, как тут все растет, какие тут всходы. Другой раз такое вымахает, о чем где в другом месте и мечтать трудно. Даже невозможно. Ну вот. Поскольку у нас саженцы, да и зерно — штука преотличная, мы и дань этим платим, и продаем, и обмениваем…