— Но послушай…
Однако она продолжала беспощадно бить его словами.
— И увидев меня в таком амплуа, скоропалительно решил, что я не намного лучше обыкновенной шлюхи. Развлекаю клиентов, вымогаю деньги, использую свою внешность в качестве наживки.
— Я не сказал этого.
— Но подумал! А у тебя не было на это ни права, ни повода. Это ведь ты позволял себе вольности со мной. Да-да! Вот это не изгладилось из моей памяти. Говорил, как хорошо мы могли бы провести время в постели… Разве нет?
Николас глубоко вздохнул и произнес:
— Извини, если мое поведение причинило тебе неудобство.
— А в день нашей первой встречи, в твоем офисе… Как ты вел себя? Почему просто не вернул мне шляпу, вместо того, чтобы…
— Я не специально. Это получилось инстинктивно. Неожиданное желание… Прости.
— Разве я дала тебе повод?
— Нет, за исключением одного, — объяснил он, иронично улыбнувшись. — Ты безумно привлекательное создание.
Девушка покачала головой, не воспринимая его иронии и игнорируя всякие оправдания.
— Ты просто ни во что не ставишь меня!
— Ну, перестань, Глория! — ворчливо проговорил он и медленно пошел в ее сторону. — Если я надел на твою голову шляпу и прикоснулся к твоей щеке, это вряд ли можно расценить, как неуважение. Тем более что ты не протестовала, не уклонялась. Вообще-то…
— Что ж, напиши список моих неправильных поступков, Николас Галанакис, — бросила Глория, демонстративно проходя к другому углу стола и вставая так, чтобы быть на всякий случай недосягаемой. — Я не хочу, чтобы ты приближался ко мне, — твердо проговорила она.
— Прекрасно! — ответил он, сразу же остановившись. — Ставлю тебе высшую оценку за это представление.
— Ты и так сказал слишком много для одного скромного извинения! — насмешливо бросила она.
— Жаль, что ты не была достаточно снисходительна, чтобы принять его.
— А чего оно стоит, если ты не признаешь себя виновным?
— Может, я и воспринимал вас в ином свете, леди, но вы сами помогли мне в этом, сбивая с толку своими взглядами и вздохами… В парке, например.
— А до этого? Во всем виновато твое воспоминание?
— Да, — согласился он.
Какое поверхностное мнение и необоснованные выводы, подумалось ей. А как же тогда она сама должна расценивать собственные воспоминания? Их тяжесть до сих пор удручала ее. Хотя она, безусловно, рада, что они у нее есть.
— И чем же ты сам занимался тогда во Флориде? — спросила Глория, все еще осуждая его за выводы, сделанные им после их короткого общения десять лет назад.
— Путешествовал, прежде чем осесть и вступить в права наследства, — ответил он и пожал плечами.