– Пэ, этот снова мухлюет, зараза, – пожаловался он. – Влепил мне дырку в самое, так сказать, «молоко».
– И ни в какое не в «молоко». Чистая семерка... Или шестерка. Расслабься, это ничего. Бывает...
– Ну что мне его обыскивать, что ли? Откуда я знаю, может, он лишний патрон в заднице, так сказать, прячет...
– Ты мои выстрелы считал?! – заорал Данилов. – Считал или нет?!
– Встали, значит, на позицию, а он возится, перекос у него, видите ли... Двадцать раз затвором щелкал!
– Ребята, на полтона ниже, а? – попросил из-за стола в углу инструктор. Он разговаривал по телефону. – Мне жена звонит, имейте совесть.
– Ты ему сколько, так сказать, патронов выдал?
– Сам знаешь, обоим поровну. Мышкин, я тебя умоляю... Что? Маш, извини, у меня тут сумасшедший дом на тренировку приехал... А?
– Это наглая, так сказать, подлая и циничная выходка, достойная всяческого осуждения! – провозгласил Мышкин. – Короче, Пэ, скажи, что ты его осуждаешь.
– Данила, я тебя осуждаю, – послушно сказал Гусев. – С ног до головы. В следующий раз стреляй хуже, чтобы коллеге Мышкину было не так обидно.
– У коллеги Мышкина просто руки дрожат после вчерашнего, – парировал Данилов. – Он сначала в тренажерном зале переусердствовал, а потом за столом окончательно надорвался. Ничего, бывает...
Мышкин сунул Данилову под нос внушительный кулачище.
– Я могу толкнуть двести кило, – сказал он, – а потом выпить два литра. И у меня ни один пальчик не дрогнет.
– Так сказать, короче, значит, – напомнил Гусев. – Мышкин, ты, когда волнуешься, напрочь выходишь из образа. Ты, наверное, когда стрелял, тоже волновался. Так сказать.
Мышкин почесал в затылке.
– Я правда лажанулся? – спросил он уже вполне мирно.
– Ты просто немного отвлекся, – утешил его Данилов. – У тебя был какой-то отсутствующий вид. И потом, это все-таки твердая шестерка. Или даже семерка.
– Кажется, третейский судья больше не нужен. Так где мои два стакана? – напомнил Гусев.
– Две собаки, – бросил Мышкин. – Данилу опять послали, так сказать, псу под хвост.
– И я, так сказать, снова развонялся, – хмыкнул Данилов. – А этот, значитца, славный русский богатырь...
– Я говорю – чего ты, мать твою, орешь, значит, на все отделение? Хорошая тренировка по движущейся, так сказать, мишени. Ну и, короче, подставился. Этот, блин, хитрый Алеша Попович заначил лишний патрон...
– Опять двадцать пять!
– Короче, мне теперь вести группу на собак, – хмуро заключил Мышкин. – На той неделе. Мало того, что график, так сказать, ломается...
– Да ладно, у тебя группа послушная, – утешил его Данилов, у которого в глазах так и играли лукавые огоньки.