— Мне тоже жаль. Я ведь ездила в Камнор незадолго до ее смерти и привезла ему сообщение, что она беременна.
Глаза Мэри в ужасе округлились:
— Этого нельзя было делать!
— Теперь понимаю, что нельзя, а тогда думала, что он вернется к жене или хотя бы привезет ее в Лондон.
— Эми убили, я точно знаю, что убили…
— Наверное.
Мне вовсе не хотелось сейчас обсуждать горькую судьбу Эми Робсарт, меня интересовал ребенок, который вот-вот появится у Елизаветы. Губы Мэри снова поджались, а потом она решительно тряхнула головой:
— Я не хочу, чтобы Роберт смог подчинить себе еще и Бэсс. Он страшный человек.
— А что можно сделать?
Она схватила меня за рукав, блестя сумасшедшими глазами:
— Давайте, скажем, что ребенок родился мертвым, а его самого спрячем!
— Где? Это не щенок, которого можно подкинуть в конуру.
Мгновение Мэри размышляла, глядя на золотую статуэтку на камине, потом решительно тряхнула головой:
— Я заберу!
— Что?!
— Увезу в Дублин, муж не будет против, да его там почти и не бывает, он вечно в разъездах. Скажу, что это мой ребенок!
— Мэри, это очень опасно.
— Если вы не выдадите, то ничего не случится.
Еще два дня я размышляла, а потом Рыжая родила. Родила быстро и легко.
— Девочка… какая хорошенькая!
Мэри, конечно, преувеличивала, хорошенькими младенцы бывают крайне редко, но девочка действительно оказалась лупоглазенькой и крепкой. Она тут же присосалась к груди кормилицы, а потом быстро заснула.
Заснула и Елизавета, но потому что я подсунула ей под нос эфир.
Мэри смотрела на меня так, словно я могла решить ее судьбу, хотя действительно могла.
— Вы помните наш уговор?
Вообще-то мы не договорились, просто обсудили проблему, так сказать, но я кивнула.
— Я исчезну с ребенком, а вы скажете, что девочка умерла.
Бывает ли ложь во спасение? Теперь я точно могла сказать, что да, бывает. Когда Елизавета открыла глаза, мы объявили, что дитя не выжило. Жестоко? Да, но позволить Дадли подчинить себе Елизавету я просто не могла. Где гарантия, что и она не последует за Эми Робсарт? Что стоит Дадли уничтожить влюбленную в него женщину, если он уже однажды сделал это с другой? Как только на голове этого человека окажется корона, Елизавета станет ему не нужна и либо превратится в послушную игрушку, рожающую детей ежегодно, либо погибнет где-нибудь на верховой прогулке…
Через день Мэри Сидни умчалась в Дублин якобы по вызову мужа, увозя с собой и слуг, бывших в Кью. Мы остались с Елизаветой и Бетси.
Бэсс рыдала у меня на плече:
— Неужели это проклятие рода Тюдоров — одни девчонки и такие хилые?
— У вас еще будут дети, поверьте, будут. Только нельзя так утягиваться в корсет на поздних сроках и скакать козой в танцах тоже нельзя. Я не раз вам это говорила, вы не слушали.