Сидя в салоне автомобиля, он флегматично взирал на мелькавшие за окном ночные пейзажи города в тропиках, кое-где освещенного фонарями. Весело распевая, таксист лихо рулил по улочкам бедняцких макассарских окраин, направляясь к гораздо более респектабельному кварталу, где можно было снять комнату на достаточно божеских условиях – гораздо дешевле, нежели в гостинице. Герман особо отметил, что в районе Бедератси даже поздно вечером можно найти неплохую комнату за десять долларов в сутки. Поэтому, сев в такси, Андрей уверенно проговорил:
– Бедератси!
И вот он уже на улице, застроенной вполне прилично выглядящими «фазендами», каждая на несколько отдельных жилых секций. Найдя хозяина одного из домов, не без помощи русско-индонезийского разговорника – хозяин дал понять, что ни русского, ни английского он не понимает, Лавров объяснил, что хотел бы минимум на «гела» (т. е. неделю) снять «асте» (комнату). С многозначительным видом, почесав затылок, тот объявил, что стоить это удовольствие будет «беррогеи» (сорок) баксов за один «эгун» пребывания.
Иронично улыбнувшись, Андрей бросил:
– Амар! (десять!)
Оскорбленно скукожившись, хозяин что-то затараторил на родном языке, видимо, объясняя, сколь роскошные апартаменты предоставляет за, можно сказать, бросовую цену – всего каких-то сорок баксов. Повторив на ходу: «Амар!», Лавров направился к такси, давая понять, что больше не намерен иметь никаких дел с этим индонезийским жадиной.
Он помнил совет Раскатова: любую цену, названную частным торговцем, делить на четыре, и это будет – самое то. Как видно, неуступчивость русского впечатлила хозяина «отеля», и он, бросившись вслед за ним, на вполне сносном английском объявил:
– Сэр! Ай эгрии! Велл! Тен, тен долло!
Комната и впрямь оказалась вполне комфортабельной. Правда, кондиционера не было, но мебель и ванная выглядели достаточно цивильно. Получив деньги за неделю вперед и вручив Андрею ключи, хозяин, немного потоптавшись на пороге, осторожно поинтересовался, не нужна ли постояльцу «гёрл». Получив отрицательный ответ, он поспешил уведомить, что не является сутенером и вообще противник сводничества, а задал столь пикантный вопрос на всякий случай, дабы уберечь постояльца от каких-либо непредвиденных осложнений. По его словам, уже было несколько случаев, когда, «сняв» случайную особу для утех, его жильцы утром просыпались без вещей и рупий. Поэтому всем, кто, поселившись в его номерах, мог возжаждать женской ласки, он взял за обыкновение рекомендовать уже не единожды проверенных дам. И самому спокойнее, и жильцу меньше головной боли.