Девчонки выпытывают у Джени, что случилось — та не сознаётся, начинаются предположения. В понедельник у неё должна быть саёнара-пати, то есть прощальная вечеринка, которую устраивают накануне возвращения домой, отработавшей свои полгода хостос. Обычно в этот день клуб украшают воздушными шариками, все принаряжаются, а виновница торжества приглашает своих гостей, чтобы те могли с ней попрощаться. Большинство это приглашение игнорируют, но те, что приходят, приносят цветы и подарки. Приходят обычно официальный любовник (официальный — это тот, про которого все знают) — он приходит с доханом и традиционно сидит до закрытия клуба, а утром едет провожать свою подругу в аэропорт. Ещё приходят несколько не официальных (или тех, с кем удалось подружиться), а также те, с кем уезжающая познакомилась совсем недавно — они надеются, что она скоро вернётся, а значит, всё ещё у них впереди… Те, чьи надежды были не оправданы, не приходят.
На моих саёнара-пати, даже в те годы, когда я была самой популярной девушкой клуба, гостей всегда было раз, два и обчёлся.
— Ну, скоро там? — слышу я раздражённый голос, и дверцу кабинки опять кто-то не терпеливо дёргает.
— Из-за того, что вы там все собрались, я стесняюсь и не могу сосредоточиться! — отвечаю я не менее раздражённо.
— Ну, и чем тебе можно помочь? — спрашивают меня насмешливо.
Через пару минут я выхожу и говорю:
— Объясните мне, пожалуйста, если в этот туалет ходят одни девушки, то почему сиденье унитаза почти всё время обоссано? У кого член вместо влагалища?!
Все смотрят на меня, разинув рты, даже Джени перестаёт реветь.
— Джулия, ты как всегда неподражаема! — замечает, смеясь, та девчонка, которая разговаривала со мной через дверцу.
Я выхожу из туалета и достаю из электрической печки белую влажную тряпку, свёрнутую в рулон — ощибури. Вытираю руки.
— Джулия, ощибури только для гостей, — замечает Ишиваки.
— А мне наплевать, — отвечаю я по-русски и возвращаюсь за столик к Немцу.
По пути обращаю внимание на Наташку, которая сидит в обнимку с Моричкой и делает вид, что ей очень весело. “Зря стараешься, — думаю я, — Шурик со своего стола всё равно не может вас видеть”. Моричка тоже замечает меня и, сделав удивлённое лицо, типа: ”О, какие люди!” машет мне рукой. Я отворачиваюсь и прохожу мимо.
Когда-то он был моим гостем — одним из первых, кого я встретила в Японии и одним из немногих, кто мне действительно нравился. Молодой, симпатичный, весёлый и щедрый. Всегда приходил в клуб с хорошими подарками, заказывал много выпивки и еды, оставлял чаевые и сексуально не домогался.