Корелин с сомнением на лице протянул руку к папке. Очень хотелось сказать, что ему неинтересно, но Орлов-то не просто так приехал. И не просто так привез эту самую папку.
– Ладно, – сказал Евгений Афанасьевич и развязал тесемки. – Что тут у нас?
А там было несколько листков, исписанных разным почерком. И несколько фотографий. На первой – знакомое лицо. Круглое, скуластое, с крепкой, массивной нижней челюстью и внимательным, прицельным прищуром.
Корелин усмехнулся:
– Что улыбаешься? Узнал?
– Я так и думал, что если кто и выживет, то именно он.
– Самый талантливый?
– Отнюдь. Не слишком сообразителен, болевой порог повышен, излишне жесток… Но очень своевременен, что ли… Уместен и гармоничен. Знаешь, природа, понимая, что подумать и принять решение он не успеет, наделила его прекрасной способностью вначале действовать, а потом уже, на досуге, думать… Репин Григорий Варфоломеевич, двадцать шесть лет, закончил ФЗУ, токарь какого-то там высокого разряда… Кличка – Репа, естественно. Доброволец, между прочим. Имел бронь, но отказался. На мой вопрос о причине отказа сказал, что хочет защищать Родину. В ходе беседы не удержался, сболтнул, что всегда интересно было попробовать убивать… Сказал и попытался перевести в шутку.
– У тебя хорошая память, – сказал Орлов.
– У меня – профессиональная память. И уж человека, с которым я по твоей милости ходил в прошлое, я как-нибудь запомнил бы во всяком случае. Это он расстрелял расчет «катюш».
Бойцы построились торопливо перед машинами. Десять человек. На лицах – недоумение и даже страх. Не тот, не смертельный, а извечный ужас перед недовольным начальством, которое появилось внезапно и что-то сейчас потребует, наорет, станет что-то говорить о долге, о лишениях и защите Родины.
Десять человек.
Старший сержант Малышев скомандовал: «Равняйсь! Смирно!» – и двинулся к Корелину, держа руку у виска.
– Товарищ дивизионный комиссар, личный состав по вашему приказанию…
И ударил пулемет.
Григорий Варфоломеевич Репин, доброволец и токарь, одной длинной очередью срубил всех десятерых. И, не снимая палец со спускового крючка, провел по уже мертвым еще одну линию из пуль. Красные фонтанчики крови и плоти взлетали вверх, лишь две или три пули ударили в мокрую землю – пулеметчиком Репин тоже был талантливым.
Из содержания бумаг в папке выходило, что боец Репин в составе группы был выброшен в тыл к немцам, участвовал в нескольких боестолкновениях и оказался единственным из группы, кто выжил. В декабре пробрался через линию фронта, был направлен в органы контрразведки и во время допроса дал очень странные показания. О том, что участвовал в составе особой группы в испытаниях секретной военной техники, позволявшей тайно и мгновенно путешествовать на большие расстояния.