– Извини, мне некогда с тобой возиться.
Выстрел.
И ничего не щелкнуло ни в голове, ни в душе. Работа. Только работа. Приказано допросить и ликвидировать. Приказ выполнен.
И в Донбассе не сдрейфил, перестреливался с парнями из абвера – с тремя парнями, – пока Костя не обошел их с фланга и не убил. Ведь не сдрейфил, правда? А пули свистели над самой головой. Одна даже портупею задела на плече.
Костя поднялся из-за невысокого кирпичного заборчика, держа револьвер в вытянутой руке, все еще фиксируя тела немцев. Двое были мертвы, один умирал, бормоча что-то. Пахло сгоревшим порохом, кровью, кажется, пахло, и тянуло гарью – немцы успели сжечь бумаги.
– А можно было быстрее? Я прям истосковался весь…
– А я думал, что тебе и без меня было нескучно… – ответил Костя и пошел разбираться с комендантским патрулем, прибежавшим, наконец, на выстрелы.
А тут?
Трудно было, что ли?
– А я и говорю – козел… – Чалый сглотнул с трудом, отполз на спине от Севки и прислонился к склону балки. – Етить твою…
– У меня еще наган есть, имей в виду… – напомнил Севка, похлопав ладонью по расстегнутой кобуре. – Семь пуль… И я не промажу…
Севка посмотрел на свою правую руку – так и есть, между указательным и большим пальцами кожа была содрана, и сочилась кровь.
Вот по этой причине Севка и не любил «ТТ». У Севки глубокий хват, а у «Тульского-Токарева» ствольная коробка посажена низко, при движении назад закусывает кожу и срывает.
Раз или два на первых стрелковых занятиях проклятая машинка вырывала куски кожи. И Севке посоветовали «ТТ» не пользоваться. Наган в этом смысле был куда вежливее и, подсказали Севке, не разбрасывал гильзы куда попало.
А потом пошли слухи, что немцы разработали к нагану хитрую насадку, глушащую звук выстрела, Севке даже пообещали такую достать, но потом все завертелось, командировки за командировками…
Руку ободрал, но пальцы не дрожали. Хотя внутри организма все колотилось и даже хлюпало.
– Сидеть, – приказал Севка, увидев, что Чалый собирается встать.
Револьвер уже был в руке у Севки и смотрел в лоб капитану. А курок щелкнул в предвкушении выстрела.
– Ловко, – оценил Чалый. – Ты бы его снял с боевого взвода, что ли… А то ведь…
– А ты не дергайся… Сиди спокойно и отвечай на вопросы… Можешь?
Над балкой один за другим проскочили несколько самолетов – немцы и наши, не поднимая головы, определил Севка. Кто-то за кем-то гнался, пока еще не стреляя.
– Могу. Только я на время буду поглядывать, если ты не возражаешь… – Чалый поднял левую руку, демонстрируя массивные часы на кожаном ремне. – Мне очень важно знать, сколько время…