От напряжения у Маргерит заломило в висках, и она начала рыться в сумочке в поисках таблетки аспирина. Джастин, покосившись на нее, подозвал стюардессу и попросил принести стакан воды.
— Я сама могу сделать то, что мне нужно, — капризно сказала Маргерит.
Джастин усмехнулся.
— Я подозвал ее, потому что сижу ближе к проходу, и только… Знаешь, какой проблемой озабочены женщины вроде тебя? Они хотят руководить всем миром и потому не позволяют себе быть женщинами. Они обречены всю жизнь сражаться со своим естеством, всеми силами демонстрируя свою бесполость. Ты когда-нибудь смотрела на себя со стороны? — саркастически поинтересовался он. — На свою манеру одеваться, причесываться? Ты похожа на крепость, окруженную врагами!
— Что за дурацкое сравнение?! — вспылила Маргерит. — Я — деловая женщина, и моя манера одеваться отражает стиль моей жизни.
— Совершенно верно: ты всему миру демонстрируешь, какая ты холодная и неприступная, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь не заговорил с тобой о чем-нибудь, кроме дела. Только не надейся, что сумеешь заморочить мне голову!
— А твоего мнения никто не спрашивает! — взорвалась она. — Ты получаешь от меня деньги, поэтому, будь добр, делай свою работу, не высовываясь ни на дюйм!
— Ну да, конечно! — саркастически заметил Джастин. — Это именно те отношения с мужчинами, которые ты предпочитаешь. Заплатила — и покорность гарантирована! Ты замечаешь, что тебе доставляет удовольствие напоминать мне о моем подчиненном положении? Будь осторожна! Гордыня ведет в царство одиночества!
— А может, мне и нужно одиночество? — надменно возразила Маргерит, хотя, если бы не выработанная с годами привычка не показывать на людях свои слабости, она бы, вероятно, сейчас разревелась в полный голос.
Должно быть под действием таблетки, Маргерит задремала и очнулась оттого, что Джастин осторожно тряс ее, собираясь предупредить, что самолет идет на посадку.
Маргерит открыла глаза и с возмущением обнаружила, как Джастин совершенно по-свойски, будто муж жену, снова обнял ее за плечи.
— Не волнуйся, — тут же сказал он ей. — Ты же плохо переносишь взлет и посадку… Но если честно, то не хотел бы я оказаться на твоем месте! Панически бояться любого, даже самого невинного, проявления чувств в свой адрес — это чересчур! Впрочем, каждому свое!
Маргерит спускалась по трапу, совершенно раздавленная. Ей никогда не приходило в голову, что она производит на посторонних столь непрезентабельное впечатление. До сих пор Маргерит полагала, что люди относятся к ней с уважением потому, что она глава процветающего агентства, добившаяся успеха собственным трудом, пусть и с помощью дедовского капитала, а оказывается она вызывает у окружающих омерзение, как вызывает омерзение змея…