Отец умер… Веселый, энергичный пятидесяти семилетний жизнелюб, — как представить его в гробу? С холодным и неподвижным лицом, с закрытыми навечно глазами…
Оливия тряхнула головой, прогоняя кошмарное видение. Нет, невозможно! Наверное, это все же ошибка… Ну конечно, ошибка. Или… чья-то дурная шутка?
Да о чем это я, черт побери, думаю? — вдруг очнулась она. Стоит только набрать одиннадцать цифр, и я услышу его голос. И буду знать, что этот мистер Стивенсон — плод моего воображения. Или просто негодяй, развлекающийся тем, что портит настроение окружающим. Да, точно, так оно и есть.
Но что-то сдерживало ее, мешало сделать крошечное усилие и погасить последний проблеск надежды. Прошло пять минут, десять… Оливия сама не заметила, как опустилась на пол и села, спрятав лицо в ладонях…
— Мисс Олли, что с вами? Вы в порядке? — услышала она голос миссис Грейнджер и ощутила на плече ее теплую руку.
Оливия подняла голову и взглянула в доброе лицо пожилой женщины.
— Н-не знаю, миссис Грейнджер. Пока не знаю…
— Что-то стряслось? Я слышала, телефон звонил…
— Это из Нью-Йорка. Адвокат моего отца. Сказал, что он умер этой ночью.
— Кто умер? — не поняла миссис Грейнджер.
— Мой отец, — прошептала Оливия и ужаснулась собственным словам. Словно, повторив их, уже приняла факт смерти, даже не проверив.
— Ох, милая вы моя девочка, какое несчастье! — Миссис Грейнджер всплеснула руками и жалостно покачала головой.
— Нет, подождите! Я… я не верю! — вдруг выкрикнула Оливия. — Не смейте так говорить! Этого не может быть! Не может! Это другой Джонатан Брэдли! Другой! Другой! Другой… — Крик ее постепенно затих, и все тело затряслось в конвульсивных рыданиях. — Нет, не может быть… — снова и снова повторяла она, всхлипывая и задыхаясь.
Пожилая кухарка держала ее в объятиях, крепко прижимая к себе, и нежно похлопывала по спине.
— Ну-ну, мисс Олли, ну-ну, — успокаивающим тоном бормотала она, слегка покачивая плачущую женщину. — Ну-ну, тише… тише…
Так прошло немало времени. Они не слышали настойчивого стука в дверь, не обращали внимания на то, что в окна несколько раз заглядывали встревоженные лица. Наконец Оливия судорожно сглотнула, чуть отстранилась, вытерла руками мокрое лицо и неожиданно спокойным тоном сказала:
— Я просто дура, миссис Грейнджер. Реву, а сама пока не знаю, правда ли это. Я ведь даже никогда раньше не слышала имени этого адвоката.
— Ну конечно, мисс Олли, все бывает. Вы позвоните, может…
Они посмотрели друг другу в глаза и поняли, что не верят ни друг другу, ни самим себе.
И все же миссис Грейнджер протянула молодой женщине трубку.