Она усмехнулась, вспомнив лысоватого ковбоя средних лет, работавшего на ранчо по соседству с Майлзами, который робко посматривал на нее, пока Бек прилагала все мыслимые усилия, разговорить его. Но тщетно, тот словно воды в рот набрал, изредка только отвечал «да, мэм» и «нет, мэм».
Тогда ей было грустно, очень грустно. Чистосердечная попытка подруги помочь ей наладить личную жизнь казалась нелепой и немного обидной. Словно женщина не может жить одна и быть счастливой, возмущалась Оливия.
Сегодня же она понимала, что Бек права. Без любви в жизни нет счастья. И нечего ей говорить о творчестве, о свободе личности и прочем бреде эмансипированных идиоток.
— Олли, дорогая, отлично выглядишь! — воскликнула Бекки. Она выбежала во двор, заслышав звук мотора.
— Спасибо, Бек. Ты тоже.
— Еще бы, отдыхаю ведь от своих мужчин. Идем, Олли, скорее в дом. Ну и жарища сегодня!
— Угу, — согласилась Оливия. — Я чуть не поджарилась, пока работала.
— Садись сюда, под вентилятор. И рассказывай, как у тебя дела. Мы сто лет не виделись.
— Да все в порядке, Бек. Я тогда, как мы с тобой расстались, сразу отправилась к мистеру Картрайту. Все ему рассказала, и он согласился взяться за мое дело. А через неделю сообщил, что Присцилла подписала документы по передаче мне ранчо. Представляешь?
— Просто чудо какое-то! — поразилась Бекки. — Да он настоящий юридический гений, этот мистер Картрайт.
— Точно. — Оливия удовлетворенно кивнула и невольно покраснела. Она всегда краснела при воспоминании о Дуэйне.
— Ой-ой-ой! — вскричала ее подруга, не оставив без внимания такую необычную реакцию. — По-моему, тут дело не только в юридических талантах…
Краска на лице Оливии стала ярче и распространилась на шею и грудь. Бекки не выдержала столь мучительного зрелища, обняла подругу и ласково сказала:
— Ну, брось, Олли, что ты, не стесняйся. Если тебе неприятно говорить об этом, я не буду…
— Нет, Бек, все в порядке, — засмеялась Оливия. — Но, признаюсь, ты права. Дело не только в том, что мистер Картрайт… — Она запнулась, потом поправилась: — Дуэйн. Его зовут Дуэйн. Так вот он помог мне с Присциллой… А потом, после этого…
— Ну? — Бекки заглянула ей в глаза. — Что же было потом?
— А потом мы стали любовниками, — выдохнула Оливия. — Я так счастлива, Бек! Ты даже не представляешь!
— Ну почему же, очень даже представляю, — усмехнулась та. — И даже передать не могу, как рада за тебя. Если честно, Олли, я уже начала бояться, что ты так и не придешь в себя после этого подонка, за которого тебя угораздило выйти замуж. Ну, расскажи же мне скорее, как у тебя обстоят дела с Дуэйном. Вы собираетесь пожениться — или…