Дженни испытала стыд. Права издеваться над людьми, пусть даже такими странными, каким часто был Дориан, ей никто не давал.
— Да, извини. — Она поднялась с кровати, сняла с нее верхнее одеяло и протянула Дориану.
Через несколько минут они уже лежали в темноте.
— Ты считаешь, что нам с тобой мешает только то, что мы разные? — неожиданно для самой себя спросила Дженни.
— Да, — без колебаний ответил Дориан.
— Может, дело в чем-то другом? В ревности, во взаимной симпатии, которой мы оба побаиваемся?
— Дженни, ты привлекательная женщина, — произнес он, тяжело вздохнув. — Находиться с тобой ночью в одной комнате и не прикасаться к тебе — очень трудно, можешь не сомневаться. Я здоровый нормальный мужчина, поверь. Но не хочу пользоваться подвернувшейся ситуацией. Все, что нас с тобой объединяет, — это работа и физическое влечение друг к другу. Больше ничего.
Некоторое время Дженифер молчала. Потом спокойно сказала:
— Дориан, я чувствую себя безумно глупо. Я сплю одна на огромной кровати, а ты валяешься на полу. Мы оба в одежде. У нас будут разные одеяла. Но даже если случайно во сне и прикоснемся друг к другу, то ничего страшного не произойдет.
В самом деле, подумал Дориан. С предосторожностью я, пожалуй, перебарщиваю. А Дженифер не только привлекательная и умная, но еще и добрая и заботливая.
— Ты права. — Он поднялся со своего неудобного ложа, включил свет, убрал в шкаф лишние подушки и улегся на свободную половину кровати, укрываясь одеялом.
Дженифер повернулась к нему спиной.
Взглянув на ее попку, укрытую одеялом, он закусил губу. Не дотронуться до этой выпуклости стоило ему невероятных усилий, но он был решительно настроен до окончания этой сумасшедшей совместной ночи оставаться джентльменом. Поэтому тоже повернулся к девушке спиной и выключил свет.
Потолок и стены освещали отсветы ночных огней. Дориан смотрел на них широко раскрытыми глазами и слушал ровное дыхание Дженни. Странно, но на душе у него было необычно спокойно и светло.
— Я ведь так и не извинился перед тобой вчера, — прошептал он, повинуясь силе внезапного порыва.
Дженни тихо рассмеялась.
— Только сумасшедший может посылать цветы и конфеты самому себе. Но не переживай. Все мы время от времени делаем ошибки. Вспомни, как я пыталась уличить тебя в том, будто это ты подарил мне оба букета.
Мысли Дориана мгновенно перенеслись в тот день, когда он пришел к Дженни домой, чтобы извиниться за поцелуй. На ней был коротенький халатик, она выглядела ангельски невинной и чистой… И вела себя очень естественно и искренне.
Им вдруг овладело странное желание открыться ей. Она этого заслуживала.