Дориан усмехнулся.
— Доволен, Дженни. Знаешь, я вдруг понял, что именно с тобой ощутил, что такое быть по-настоящему счастливым. Поэтому-то и пребываю целых два дня в каком-то странном состоянии.
Дженифер удивленно моргнула. Ей всегда казалось, что, ощущая себя счастливыми, люди шумят и веселятся. Откровение Дориана привело ее в настоящее замешательство. Но она тут же вспомнила, что имеет дело с человеком, который очень многим отличается от большинства людей. И улыбнулась.
— Значит, ты почти не разговариваешь со мной в последнее время именно потому, что наслаждаешься свалившимся на голову счастьем?
— Да, — ответил Дориан. — Но не только поэтому. Повторяю, я очень много размышляю о нас двоих.
Дженни затаила дыхание.
— Наверное, ты пришел к каким-то выводам. Вот и нагрянул ко мне в гости так неожиданно?
Мужчина кивнул.
— Во-первых, ты мне далеко не безразлична. В тебе столько энергии, столько жизнерадостности! Признаться, даже твоя непредсказуемость вызывает во мне умиление.
Дженни хотела поблагодарить его за эти слова, но от волнения у нее пересохло в горле, и она промолчала.
— Во-вторых, хоть я и считаю тебя своей противоположностью, — продолжил Дориан, — но уверен, что смогу относиться с уважением ко всем особенностям твоего характера. При одном условии: если и ты примешь меня таким, каков я есть, и не станешь предпринимать какие-либо попытки перевоспитать, переделать меня.
Дженни покачала головой.
— Что ты, Дориан! Зачем мне тебя перевоспитывать? Ты мне нравишься.
Он улыбнулся.
— Ты мне тоже. Но я еще не все сказал.
Дженифер замерла. То, что он собирался ей договорить, могло оказаться чем-то ужасным. Чем-то таким, что разбило бы вдребезги ее надежды. Она мысленно обратилась к Богу, прося его пощадить ее чувства.
— Если между нами завяжется роман, — произнес Дориан, — мне хотелось бы, чтобы мы не демонстрировали свои отношения сотрудникам. По крайней мере, до тех пор, пока не убедимся, что они серьезные и прочные.
Не в состоянии выдавить из себя ни звука, Дженни кивнула в знак согласия.
— И еще одно: я считаю, нам ни в чем не следует торопиться, — добавил он. — Я ужасно тебя хочу, но знаю, что излишняя поспешность зачастую разбивает зародившиеся чувства.
— Я с тобой согласна, — пробормотала Дженифер. Ей не верилось, что происходящее с ней — реальность, а не сон.
Она нравилась Дориану настолько, что тот готов был завязать с ней роман. Ему, правда, требовалось время, и от них обоих — соблюдение массы предосторожностей. Но конечной целью было все же осуществление их общей мечты. Просить от жизни чего-то еще она просто не имела права.